Аноним Сербский - Прыжок с кульбитом и валидолом (СИ)

Размеренная жизнь однажды меняется - волей случая пенсионер вдруг оказывается в собственной юности. Судьба дает ему шанс пройти по прожитой жизни еще раз. Но надо ли это Антону Бережному, будет ли он вмешиваться в события, пытаясь изменить будущее, влияя на настоящее?

Все события, описанные в тексте, являются вымыслом. Однако некоторые детали (такие, как черная икра ложками) взяты из прошлой жизни автора, а время становления вспоминается с теплотой. В юности мы были чище и добрее, а чувства более искренними и яркими.

Книга имеет несколько недостатков, которые видны с первого взгляда: здесь нет эльфов, магии и оборотней, а главный герой не врывается к Сталину с чертежами автомата Калашникова. Кроме того, он не ходит с Брежневым на охоту, и Михаилу Горбачеву не дает советов по перестройке и ускорению.

Чтение рекомендовано для людей старше восемнадцати лет, потому что курение, питие и череда любимых женщин нежелательны в более раннем возрасте.

Утро наступило с мерзким дребезгом.

Сон растаял на самом интересном месте, исчез стремительно, пренебрегая записью воспоминаний. Такая уж оперативная память моего сна: короткая, не сохраняется ничего. А на паузу не поставишь, нет такой опции у гаджета сновидений. Впрочем, бог с ними, снами, вряд ли сыщешь там чего полезного.

Дребезг нарастал, и отработанным движением я смахнул будильник с прикроватной тумбы. Мой личный враг незамедлительно заткнулся, только звякнул на прощание. Можно себя похвалить, с закрытыми глазами мастер попал точно в цель. Давнишний ритуал в себе нес мало смысла, ведь сон ушел и больше не вернется. Однако насилие над будильником системно повторялось.

Следующим сложным элементом программы значился номер под названием 'подъем'. Он был хорошо обкатан, но не всегда удавался, наказывая провалом за легкомысленный подход. Поэтому я собрался, прислушиваясь к себе: может, где-то штормит?

Штормило, конечно, но в пределах нормы. Колики в правом боку не вызывали страха, а ноющая боль с левой стороны грудины давно стала частью тела. Ощущения не несли новизны, были привычными, и я решился - поднял себя с постели.

Покряхтел, даже помахал руками, изображая слабое подобие утренней зарядки. Приседать не стал, и так сойдет. Теплый душ смыл смутные ночные эмоции, но бодрости добавил мало. Будильнику в этом смысле можно только позавидовать, там простая замена элементов питания продлевает жизнь на год. Собственное самочувствие таким постоянством не блистало, изношенное здоровье давно хромало на обе ноги. И замена батареек мне не светит, скорее, здесь будет дальняя дорога со светом в конце тоннеля. Шестьдесят четыре года, солидный возраст, впору подводить итоги.

Кстати, разрешите представиться: Антон Бережной, пенсионер, лучший в мире укротитель будильников. Давно живу на этом свете, всякое повидал. Поэтому мне принадлежит рекорд по количеству перечиненной бытовой техники. С техникой дружу, будильники ненавижу. Нет, крикливые часы в жизни нужны, это понятно. Но острую неприязнь к ним продолжаю испытывать, такое вот единство и борьба противоположностей. Ничего не поделаешь, вынужден с этим мириться, потому как имею простой грех, люблю поспать с утра.

Я не пью, не курю и ни с кем не встречаюсь вечерами, поскольку такое вредно в моем возрасте. А работать не вредно, это даже полезно для оплаты коммунальных расходов и бензина. Еще у меня имеется внучка Маруся, у которой растет мой правнук Антон. У годовалого парня полно потребностей, а денег нет. Поэтому я хожу на работу каждый день, в соответствии с лозунгом о матче при любой погоде. Надо держаться и, что бесит, выглядеть прилично, дабы не пугать людей.

Зеркало ванной комнаты, второй мой личный враг, отразило мрачную физиономию хронического алкоголика. Мешки под мутными глазами прямо указывали на жесткое похмелье после разнузданной оргии. Хотя лет сто прошла с тех пор, как алкоголь вовнутрь этого организма попадал. Не помню уже, когда такое было. Я даже вкус пива забыл, и не склероз тому виной. Самое печальное, что вкус пива не помню, но не очень-то и хотелось.

Помянув недобрым словом пегую щетину, кошмарным полем вымахавшую за ночь, я выплюнул зубную пасту вместе с металлическим привкусом во рту, который преследовал меня с самого пробуждения. Все, хватит, обязательная программа закончена. И бритву сегодня включать не стану, кому я в этой жизни нужен? Пусть незавидность моей физиономии выглядит модной небритостью.