Сиира Го - Лунный свет (ЛП)

- А та штука, которую он пьет, не поможет?

- Напиток состоит из крови, смешанной с фруктовым соком. Его замораживают для транспортировки... Обычно этого достаточно, но сейчас Томоэ-сама необходима свежая кровь.

- Я дам ему своей.

- Нельзя. Томоэ-сама принимает исключительно женскую кровь.

- И где мы ее сейчас возьмем? А мою он уже пил.

Дворецкий вздрогнул и в гневе напустился на Таичи:

- Да вы представляете, что могло случиться?! О чем вы только думали?!

- Некогда было думать!

Энтони не ответил и продолжал обиженно молчать, пока не зафиксировал сломанную конечность с помощью простыни и нескольких ремней.

- И это все? Оно так заживет?

- Кому, как не вам, знать, что наши способности к регенерации намного превышают человеческие?

- Да, но...

- Ямагами-сама, проверьте, пожалуйста, дверь и хорошенько задерните занавески.

Таичи послушно удостоверился, что солнечные лучи не смогут проникнуть в комнату, и позвал:

- Мистер Энтони?

- Вовсе не обязательно называть меня "мистер".

- Хорошо, тогда Энтони. Вы... ты тоже можешь видеть в темноте?

- Я такой же, как Томоэ-сама. А сейчас прощу прощения. Мне надо связаться с братьями и постараться найти женщину, которая даст нам крови.

- Незачем. Я сам справлюсь.

- Ямагами-сама, вы не можете...

- Энтони, кто здесь хозяин?

Дворецкий застыл - до такой степени Таичи напомнил ему в этот момент господина. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, и Энтони первый нарушил молчание:

- Мой хозяин - Томоэ-сама.

- Какое положение занимает партнер Томоэ? Он должен подчиняться тебе? Отвечай.

- Он... занимает высокое положение.

- Я партнер Акихиро. И я дам ему свою кровь. А ты будешь держать свои возражения при себе, ясно?

- Обещайте, что если появятся хоть малейшие признаки отторжения, то вы тотчас прекратите. И все же стоит подумать о том, где взять свежую кровь...

Однако Таичи не собирался больше слушать, и дворецкий ничего не мог поделать. Если Томоэ суждено умереть, значит, такова судьба. И ему наверняка будет легче уходить, ощущая именно этот вкус...

- Сколько ему надо?

- Около ста миллилитров каждые шесть часов. Но как же вы?

- Не волнуйся, сейчас полная луна. Я способен на многое.

Таичи выпутался из костюма, лег рядом с Томоэ и примерился разорвать себе запястье. Дворецкий предусмотрительно протянул ему нож:

- Разрез быстрее затянется. Я приготовлю еду, будете спускаться вниз, когда проголодаетесь.

- Хорошо.

Энтони беззвучно покинул спальню.

Какой же холодный... Хотелось обнять крепко, изо всех сил, но ведь нельзя. И Таичи придвигался осторожно, по сантиметру, стараясь как можно теснее прильнуть к неподвижному телу.

- Не умирай, Акихиро. Я хотел прибить Охату на месте, но сдержался. Не хотел проблем. Нельзя в полицию, нельзя в больницу... Не к кому идти за помощью. Как же ты выживал все это время?

Слышит ли он? И все равно надо говорить. Слова удержат душу, не дадут ей улететь далеко-далеко, туда, откуда нет возврата. Мерно текла кровь. Инстинкты нашептывали Таичи, что за толстыми стенами рождается новый день.

Утро в горах... Над вершинами в покрывале розовых облаков поднимается солнце. По земле стелется туман, собирается вокруг ног. Воздух звенит от птичьего пения, на поле суетится мелкая живность. Плещется в реке рыба, снуют между камнями маленькие крабы. Как жаль, что он никогда не сможет показать все это Томоэ.

- И ночью там тоже красиво... - Таичи не умел много и складно говорить и все-таки шептал на ухо Томоэ, словно убаюкивая: - В сезон светлячков берега реки похожи на улицу под Рождество. Иногда лягушки кричат так, что нельзя заснуть. Хотел бы я показать тебе... но теперь там только вода.

Он понятия не имел о гипнозе, не знал, как извлечь из подсознания полустертые образы, однако интуитивно все делал правильно. Он рассказывал и представлял большого черного волка, бегущего через лес. Волки... В Японии их истребили давным-давно. Благородные звери, которые не страшились вступить в бой с медведем, пали жертвой человека, чье главное оружие - изобретательность и ум. Но где-то, глубоко в горах, память прежних владык леса по-прежнему жива.

... Он бежит среди деревьев. У него четыре лапы, густой темный мех. И вдруг перед ним - другой волк. Не черный, золотисто-коричневый. Волки образуют пары на всю жизнь.

Ты будешь со мной. Всю жизнь.

Тот, другой волк пахнет цветами.

Граница между сном и реальностью истончается.

Время течет, как кровь, - медленно, незаметно.