Виктор Улин - Полудочка

– Доставить, доставить… – пробормотал подчиненный. – Адрес есть, я вижу… Домашний или офис в квартире?

– Домашний.

– А телефон у Ксении Викторовны есть? А то вдруг приедут, а она на работе.

– Телефон есть, – ответил Ганцев и тут же сообразил, что на самом деле его нет.

С Ксенькой они никогда не перезванивались; им было не о чем говорить.

Узнать ее номер не представляло проблем. Нужно было позвонить Виктору или Элле.

В просьбе не нашлось бы ничего двусмысленного. В субботу они обо всем договорились, с Войтовичами расстались тепло, как всегда. У подъезда Ганцев крепко обнял полупьяного Виктора и поцеловал в губы Эллу, которая обняла его в ответ и не отпускала чуть дольше, чем следовало жене друга. С Ксенькой они обменялись рукопожатиями, глядя глаза в глаза. Но лишних жестов не было, для окружающих отношения не вышли из привычного формата.

Однако звонить сейчас Войтовичам и просить Ксенькин номер вдруг стало невозможным.

Ганцеву казалось, что он скатится в какую-то ненужную колею, начнет юлить и оправдываться там, где без происшедшего на куче сена не требовалось оправданий.

Случившееся было необратимым; этот крест совести предстояло тащить всю оставшуюся жизнь.

– Телефон есть, Газинур, – повторил он. – Но в ежедневнике, а ежедневник я забыл в машине. Сейчас спущусь и принесу. А ты начинай собирать.

– Окей, Вячеслав Константинович.

– Это ведь займет немало времени, я полагаю?

– Думаю, как минимум до вечера, доставим завтра. Допустимо?

– Допустимо, – ответил Ганцев. – И вот еще, Газинур.

– Слушаю, Вячеслав Константинович.

– Подбери из того, что у нас в наличии, монитор – побольше и получше. И лазерный принтер. « Эйч-Пи », если нет – передай Георгию от моего имени, пусть закажет. Это фактически для меня.

– Хотел бы я быть на месте нашего нового ВИП-клиента, – усмехнулся технический директор.

– Как говорилось в « Бриллиантовой руке » – «Напьешься – будешь!» – ответил Ганцев и пошел из кабинета.

2

Сняв джип с сигнализации, он распахнул водительскую дверь, но тут же захлопнул и перешел на другую сторону.

Вдруг подумалось, что на пассажирском кресле, где сидела оплодотворенная им Ксенька, могло остаться пятно, позавчера незамеченное.

Ганцев просунулся в салон.

Там пахло дорогой кожей оригинального американского производства и больше ничем. Черная подушка сиденья была девственно чистой, опасался он зря.

Начавшееся после возвращения с того берега прошло в тумане.

Елись какие-то шашлыки… впрочем, не « какие-то », а великолепные, поскольку он сам выбирал мясо в кэш-энд-кэрри « Метро », куда допускали лишь избранных. Сладенько подъелдыкивал Виктор, напролом дерзила Элла, насмешливо щурилась жена, что-то булькал насильно поимый Артемий.

Что делала все это время Ксенька, шло мимо сознания.

Ганцев был кристально трезв, но в лоскуты пьян от воспоминаний о том, что произошло под шорох мышей. Его мотало из стороны в сторону, колотило затылком об невидимую стену. Он был здесь и не здесь, изо всех сил старался не замечать Ксеньку, с которой свел бог Приап… Но сейчас вспомнил, что полудочка куда-то отлучалась, зажав в кулаке салфетки.

В отличие от « дяди Славы », она знала, что делает и умела ликвидировать следы.

Ганцев забрался на пассажирское сиденье.

Ксенька сидела и слева, за рулем. Но там она была невинной девчонкой, к которой он не испытывал никаких чувств, кроме отеческих.

А на этом ее тонкие ноги стали ногами любовницы – не любовницы, совратительницы – не совратительницы, кого-то непонятного, но тревожащего душу.

– Черт бы тебя побрал, Лолита недоделанная! – вслух произнес он.

Машина молчала, только на панели управления гаджетами помигивали какие-то лампочки, в назначении которых он еще не до конца разобрался.

Ганцев глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Потом вытащил телефон, открыл список контактов, нашел Войтовичей и задумался, кому из них звонить.

Не дав подумать, телефон ожил – завибрировал, потом зазвонил.

Цифры номера не вызывали ассоциаций.

– Компания « Комплайн », – ответил он, приняв вызов. – Ганцев слушает.

– Дядя Слава, это я… – виновато пропищал наушник Ксенькиным голосом.

– Ксеня, ты молодец, – искренне сказал Ганцев. – Я как раз думал о тебе, и…

Взять Ксенькин мобильный номер из памяти входящих было в тысячу раз проще, чем звонить ее родителям, изворачиваться ужом на сковородке своих знаний и опасаться, что те догадаются о лишнем.