Диана Билык - Чудачка для пианиста

Опустив ладонь ниже, нащупал живительную влагу. Горячая…

Она не такая, как все, я чувствовал. Не из тех девиц, что гроздьями вешаются на шею и наигранно стонут, пытаясь сдать гамму. Малинка даже не студентка нашей Академии, уверен. Лёшка бы не скрывал, и я бы такую запомнил. И голос ее роскошный, и смех заливистый, и этот взгляд с хитрецой и уникальной синевой.

Толкнулся пальцами глубже и чуть не опешил от ее узости. Я просто горел и плавился, мне нужно было больше, потому на томные тихие вздохи над ухом реагировал, как неопытный подросток. Освободив руку, подтянул девушку за хрупкие плечи к себе. Голову вело от волшебного опьянения ее свежими духами, запахом тела, тембром порывистого стона.

– Быстрее… – шепнула девушка, и розовые пряди просыпались назад, огладив острый подбородок и линию скул.

Я был так ошарашен ее открытостью и игривой таинственностью, что с трудом сдерживался от желания напереть сильнее. Будто меня шваркнули крышкой пианино по пальцам и заставили играть менуэт. Взять ее хотел, как дикарь. Так, чтобы пар пошел, в два-три рывка смахнуть с себя накопившееся напряжение… Я не мог остановиться, вино бурлило в крови и заставляло прыгать с головой в это безумие под названием «случайный секс». И девушка, что танцевала со мной несколько минут назад в одурманенной праздником толпе, трепетала от прикосновений и передавала сладкую дрожь моему телу. Близкая, доступная, шальная. Настоящий холодный огонь в моих ладонях.

Резко подался вперед. Она приняла меня полностью, вскрикнув над ухом и вцепившись в плечи прохладными пальчиками. Один толчок. Еще и еще. Ее крик, ее жаркая теснота, ее улыбка и смех в губы. Юркий язычок вертелся во рту, будто бешеная пчела, и я не мог противостоять. Хотел вколачиваться и биться в агонии. Здесь. Сейчас. Немедленно.

Быстро и ритмично, до тихого скрипа большого подоконника и угрозы продавить стекло.

Когда Малинка сжалась внутри и обвила мои бедра крепкими ножками, а острые пальчики вонзились в кожу и оставили после себя ранки в виде крошечных полукружий, я рассыпался на куски.

Воздержание, твою ж мать…

= Настя =

– Чудакова! А ну, стоять! Я вспомнила, что ты мне еще диктант по сольфеджио не сдала! – лохматая голова Яны Петровны высунулась из аудитории, и острый палец учительницы уставился на меня, будто я ему должна миллион.

Я отбежала подальше во избежание задержания. Хи! И даже руки подняла: «Не стреляйте!»

– Простите, очень-очень спешу! В следующий раз обязательно сдам! Меня… – Я обернулась, чтобы не опростоволоситься, и выпалила: – Меня к ректору вызвали! Срочно! – и умчала по пустому коридору. Как горная коза, если не сказать хуже.

– Поставлю три в этом семестре, будешь знать! – крикнула вслед учительница. Строго, но беззлобно.

Я знала, что она мне все простит, потому что я у нее в любимчиках. Смешливое: «Чертовка!» погасло за громадными дверями.

В буфете было безлюдно: основные ленты уже закончились, остались индивидуальные уроки, а в пятницу их почти никто не ставил, потому что студенты разъезжались по домам. Одна я такая особенная! Пришлось на дополнительном по теории остаться, а впереди еще вокал – если я на него не забью в этот раз, время поджимало.

Повариха или продавщица – кто она, и не поймешь, – дремала за столом, подперев румяную щеку мощным кулаком. Когда я вошла и сквозняк смахнул с прилавка ценники, женщина очнулась и зачмокала пухлыми губами.

– Снова ты! Ты же ела час назад. Домой уже пора, – она улыбнулась и подобралась к стойке – собирать разлетевшиеся бумажки. В кармане белого хитона звякнули монетки для сдачи.

Я замялась. И правда, ела, и денег совсем не осталось, а живот добра не помнит и снова просит, а до дома еще дожить.

– Мне нужно подготовиться к сдаче семестровой контрольной по…

Сказать, что по всем предметам? Караул! Я обреченно опустила голову.

– Я просто посижу, – показала на столик в углу буфета и спрятала локон непослушных волос за ухо.

– Только недолго, – буркнула женщина, – закрывать скоро буду.

Под огромным окном сваленные в кучу пустые коробки создавали вид помойки, а не места, где можно поесть. Но студенты не обращали внимания, напротив, эта забегаловка без названия, в студенческой братии обзываемая «Буффи», при Академии была любимым местом для общения и собирания сплетен.

– Может, хоть чай? – Повариха поставила локти на стол и уложила голову на сложенные крупные ладони.