Марта Зверева - Мне больно, Олег!

Вмурованные в стены кольца и цепи.

Я ожидала такое увидеть после того, что было в клубе.

Но не ожидала, что тут вообще не будет кровати. Ведь БДСМ это про секс, правда? Правда?

И не ожидала странной деревянной конструкции, которую я даже не смогла понять. Большое отверстие в доске для головы. Маленькие для рук. Скамья. Еще какие-то перекладины, палки, противовесы, цепи… Даже присмотревшись, я не улавливала, как ею пользуются.

И все это было освещено яркими лампами, направленными именно на эту конструкцию, оставляя во тьме все остальное помещение.

– Ты понимаешь, что это за место?

Я вздрогнула. Пока я гадала и прикидывала, как можно разместить человека среди этих переплетений, Олег приблизился вплотную. Холодок пробежал по спине.

– Понимаю, – кивнула я, потирая браслет на запястье, мигающий успокаивающим зеленым огоньком. Если б я знала, что этот зеленый огонек не про спокойствие!

– Понимала, когда шла?

– Нет.

– Так уходи. Я провожу.

– Не хочу! – Я развернулась к нему, оставшись вплотную и почему-то уцепилась пальцами за ворот рубашки, словно боялась быть унесенной ветром. – Хочу… с тобой. Я… могла бы.

– Что ты могла бы?

Он не трогал меня, не убирал мои руки. Так и стоял, глядя огненными глазами своими сверху вниз и ничуть не помогая.

– Могла бы… подчиняться. Или что вы тут делаете?

Я тряхнула головой.

– Ксюша… Что мы тут делаем? – В голосе Олега мелькнуло веселье.

– Ну… – я сглотнула. – Трахаетесь. Я могла бы говорить тебе «Хозяин» или как там правильно. Я…

– Нет.

Руки Олега легли на мои вцепившиеся в него пальцы и слегка сжали. Совсем слегка. Просто под таким углом, что я взвыла от какой-то пронзительной нервной боли! И отскочила от него сама, рефлекторно.

Пульсирующая боль мигнула пару раз и сгинула, как не было. Это что он сделал?!

Я подняла потрясенный взгляд на Олега и увидела, как изменился его взгляд.

Теперь вместо равнодушия в нем был прежний огонь. Только очень голодный.

– Я, Ксюша, не люблю, когда меня называют Хозяин. Или Господин. Я сразу тебе это сказал. Я плохой хозяин.

– А что ты любишь? – Спросила я пересохшими губами, примагниченная к его глазам, в которых бушевало что-то темное.

– Я люблю причинять боль. Женщинам.

– Как… Как ты делал, когда мы… в машине? Волосы и вот это все?.. – С надеждой спросила я, уже понимая, что нет.

Он даже не ответил.

Просто сделал шаг ко мне с такой угрозой, что я ойкнула и отскочила. Мое тело сделало это само, какими-то неведомыми путями поняв, что сейчас ему снова будет больно.

– Вот именно, – кивнул Олег. – Мне нравится настоящая боль. А ты боишься даже эти крохи.

Я погладила костяшки пальцев, переживая воспоминание о том, что он сделал.

Он мне нравился. Правда. Чем-то этим мужским неуловимым, своей силой, своей властью.

Но зачатки того чувства, что он мог бы вызвать, сейчас таяли как снег весной.

Ну и хорошо.

– Я поняла, – сказала я, опустив глаза. – Правда поняла, Олег. Но ведь там, в машине, ты обошелся без этого?

Холодный смешок. Шаг вперед, и мне пришлось сделать усилие, чтобы не отскочить от него. Рука провела по моей щеке, пальцы приподняли подбородок, заставляя взглянуть в глаза:

– Ты просто пришла за сексом, маленькая глупая девочка?

Если честно, я…

В конце концов, мне неважно, что там будет нравиться отцу моего ребенка. Лишь бы по наследству не передавалось.

– Ты мне понравился… – мои слезы были почти настоящие. – Очень, правда.

Я потянулась к его ширинке и положила ладонь на горячую выпуклость под брюками.

Ого, как он дернулся, а дыхание Олега еле слышно изменилось.

– Твое упорство заслуживает награды, – голос Олега тоже изменился. Пальцы легли на мою челюсть и чуть резковато нажали так, что рот приоткрылся, а большой палец тут же проник между губ. – Или наказания.

Черт, не знаю, чего во мне сейчас больше: голода по боли, разгоревшегося несмотря на то, что еще вчера я был сыт. Или желания таки отыметь в рот эту королеву выпускного, как мечтал бы каждый. Грубо, жестко, не заботясь о ее удобстве, да. Но все-таки просто отыметь. Без садистских практик, без темной волны боли в ее глазах.

Хорошо бы показать глупенькой дурочке, о чем она просит. И что-то внутри аж подрагивает от желания увидеть, как она дергается под плетью, услышать, как нервно дышит, когда в кожу входят иглы. К тому же это будет лучшим средством, чтобы отпугнуть Ксюшу от клуба… и от меня.