Юлия Крынская - Танцы с волками

– Люблю, – с рычанием последний раз вталкиваюсь в Ирину, и сперма мощным потоком наполняет лоно моей женщины. Моей пары.

– Мы не предохранялись, – шепчет она.

– Успокойся, малышка, ничего не будет, – перевожу дыхание и жду, когда смогу освободиться. Физиология держит оборотней в крепкой связке с партнёршей ещё несколько минут после оргазма.

– Мне тяжело, слезь, пожалуйста.

Кровать слишком узкая, и мне не перевернуться, чтобы перетянуть Ирину себе на живот.

– Потерпи, уже скоро.

Наконец мы разъединяемся, и я сажусь между её окровавленных дрожащих бёдер.

– Ты моя. Навсегда моя, – веду ладонями по её влажным, гладким ногам. Мне не нужно её разрешение, но я спрашиваю ради приличия: – Согласна?

– Да, кивает она.

Мы с Ириной прожили три счастливых года. В июне, получив дипломы врачей, собирались расписаться и рвануть на север, в Дудинку, за длинным рублём. Я не хотел возвращаться в дом к братьям. Назар так и не принял Ирину. В день отъезда я с чемоданами спускался в лифте. Ехал с тринадцатого этажа в вонючей кабине с расплавленными кнопками, мечтая о чистом просторном доме на берегу Енисея, широкой постели, где мы с Ириной будем любить друг друга ночи напролёт. Вышел из подъезда, и мой мир рухнул. На асфальте в луже крови лежало изломанное тело моей женщины. Я бросился возле неё на колени, прижал к груди. Но сделать уже ничего было нельзя. Взвыл волком. Люди бросились в рассыпную. Неделю я провёл как в тумане, объясняясь в милиции, устраивая похороны. Я больше не был ни человеком, ни волком. Лёг всеми мыслями в землю рядом с моей Ириной.

До сих пор неизвестно, кто убрал её с моего пути. В самоубийство не верю. Мы были единым целым, и впереди нас ждала целая жизнь.

Выныриваю из воспоминаний, навожу порядок в лаборатории. Не спеша поднимаюсь наверх и слышу шёпот из комнаты Алана. В его жизни ещё не было настоящей любви. Но, похоже, Варе удалось затронуть струны его сердца. Дверь приоткрыта. Заглядываю в спальню младшего брата. Кровь приливает к моим щекам, и я, закусив губу, прижимаюсь спиной к стене.

Алан

Жду с нетерпением, когда Богдан спуститься в лабораторию. Мне хочется запечатлеть первую ночь Вари в нашем доме. Рисование – мой способ самовыражения. Самый бесполезный дар для волка.

Падаю на колени перед старым письменным столом и достаю из нижнего ящика краски и кисти. Приношу из кухни воду в банке. Выволакиваю из-за шкафа пыльный хромоногий мольберт и закрепляю на нём лист для акварели. Зажигаю по всей комнате свечи. Аромат Вари дурманит разум, и тягучая медовая нега окутывает меня. Зажигаю лампу с маслами можжевельника и кедра, чтобы хоть немного перебить запах желанной самки. Но не могу сдержаться. Член стоит колом и требует немедленной разрядки. Мечта увидеть, как Варя первый раз откроется для нас, выгнет спину и издаст глубокий томный стон будоражит воображение. Пропускаю удар сердца, ещё один. Тело лихорадит. Варя мирно спит, склонив голову набок. Её длинные ноги свешиваются с постели. Падаю между них и развожу ещё больше в стороны. Изучаю контуры её нежного цветка, чтобы потом запечатлеть на листе до мельчайших деталей. Она безумно красивая волчица. Мне хочется попробовать её на вкус, но я боюсь, что не смогу остановиться. Достаю из заднего кармана джинсов телефон и делаю несколько фото. Это поможет мне днём восстановить в голове образ, если не смогу сделать идеальный набросок сейчас.

Желание раздирает со страшной силой, и я, кинув полотенце на пол, разряжаюсь густым семенем на красную махру с помощью кулака. Перевожу дыхание. Отхожу к мольберту. Смачиваю кисть водой и замешиваю красно-розовый оттенок на палитре. Штрих за штрихом на бумаге появляются очертания цветка. Не могу добиться нужных линий. Срываю лист и, смяв его, швыряю в угол комнаты. Креплю новый. Снова падаю на колени перед Варей. Она средоточие моих желаний, но сейчас мне нужно узнать её на вкус ради совсем других целей. Это добавит ощущений. Закрываю глаза и дрожащим кончиком языка касаюсь маленького розового бугорка. Перламутр. Нужен перламутр. Дикий спазм пронзает моё тело. Я веду языком к маленькому отверстию и погружаюсь туда. Отстраняюсь и любуюсь на нетронутое, сладкое женское лоно, источающее ароматный сок. Варя возбуждена, несмотря на глубокий сон. Влага на лепестках напоминает росу на цветах, что распускаются летом в деревенских садах. Утыкаюсь носом в набухшую, покрытую мелкими капельками жемчужинку. Яйца звенят, стоит только подумать о том, что будет, если нарушить правила стаи и взять Варю прямо сейчас. С ужасом осознаю, что хочу эту самку только для себя. Так жили наши предки. Так было правильно.