Геннадий Сердитов - Воевода [litres самиздат]

Как над белым
Стольным градом
В белом облаке проём,
Белый беркут
Цепким взглядом
Озирает окоём.

А под чёрною горою
В чёрной речке
Чёрный сом
Просыпается порою,
Чуя беды,
Бьёт хвостом.

Между рыбою и птицей
Вся людская круговерть,
Быль в обнимку с небылицей,
Боль и радость,
Жизнь и смерть…

Кочевые инженеры —
Неизученный народ,
Сколько вас, какой вы веры,
Что вас по свету несёт?

Мы с приятелем на пару
По дождю да по воде,
Обернув плащом гитару,
Бродим в старой слободе.
Вот крыльцо, вот баба с дедом,
Пёс лохматый, рыжий кот.
…Сговорились, чтоб с обедом.
– Деньги, – дед сказал, – вперёд.

Мой приятель любит Тоню,
Та от мужа ни на шаг,
Мой приятель в чувствах тонет,
Тоня думает: «Дурак!»

А случилось всё в Хотьково,
Где приезжим каково —
Здесь у местных через слово
Фраза: «Нам-то хоть кого!»
Что кого? – побить, ограбить,
Объегорить, обокрасть,
Спесь крутому поубавить,
Девку ль в сене позабавить,
Чужаков избрать во власть?
Что за присказка такая,
В толк никак не можем взять.
Помогла нам баба Рая,
Попыталась рассказать.

– Ехал царь вдвоём с возницей
Много сотен лет назад
Помолиться, попоститься
В лавру, в Сергиев Посад.
Почему отстала стража,
Не понятно нам досель,
То ли ночь была как сажа,
То ли жуткая метель…
Аль стрельцов сморила бражка —
Трёхведёрная баклажка,
И возницу сон догнал,
Только царь, очнувшись тяжко,
Обнаружил, что упряжка
В темноте бредёт одна,
И опешил – вот те на!

Царь десницей торк возницу
(Мало что не по зубам):
– Ты куда завёз, тупица!
Где Посад и божий храм?
Тот в ответ:
– Не знаю сам…
Темень – что в утробе мавра,
Стог, изба ли впереди?
Уж давно должна быть лавра,
Коль не сбились мы с пути…

Вдруг какие-то людишки,
Тёмный промысел творя,
Хлоп возницу! И под мышки
Тянут батюшку царя!
Полсть медвежью распахнули,
Рвут песцовую доху,
Шубу с царских плеч стянули
На собольем на меху!
Стонет царь, в сугробах лёжа:
– Черти, грабите кого!
Я же царь вам, ваш надёжа…
Те в ответ:
– Нам хоть кого!
Богомольца побогаче,
Аль заморского купца,
Али писаря на кляче,
Али пьяного стрельца —
Было б только поживиться
Чем от путника того,
Да людишкам прокормиться,
Словом, нам-то – хоть кого!

На Москве, когда прознали
Про разбой да разговор,
Подивились и прозвали
Это место «Хоть кого».

Дьяк в чертёж вписал: «Хотького»,
Утвердил то царский двор.
«Хотького» или «Хотьково» —
Мы зовёмся с давних пор.
От названия такого —
Петушиного, родного —
Мужикам большой резон:
Только выпьют – и готово —
Сразу лезут на рожон!

Встрял тут голос деда Пети:
– Это, братцы, всё брехня,
Надоели сказки эти,
Вы послушайте меня.

Жил в Мытищах воевода,
Князь Мстислав, царёв племяш,
В общем, знатная порода,
Не какой-нибудь алкаш.
Говорит ещё преданье,
Что жена его Еланья,
Дочка князя из Торжка,
Та не ведала желанья
До любезного дружка.

В молодице всё как надо:
Ясноглаза как луна,
Спереду смотри аль сзаду —
И красива и стройна.
И в дому всё чин по чину,
Не сварлива, не жадна,
Мужу лишь одно в кручину:
К ласкам дюже холодна.

Он к ней соколом влетает,
Да прильнёт как лисий мех,
А она дрожит-страдает
От супружеских утех.
Князь не бражник, не похабник,
Но боец и удалец,
С молодых ногтей был бабник,
Чай, не схимник, не скопец.
Но отнюдь не басурманин,
Православных был кровей,
Обвенчавшись, наш боярин
Верен был жене своей.

…Дед добавил в чашку чая,
Налил в блюдце, остудил.
Головой слегка качая,
Философски рассудил:
– Вот такая незадача,
Вот такая кутерьма,
Для кого копна как дача,
А кому дворец – тюрьма,
Для кого любовь – отрада
С жаркой женщиной земной,
А кому – одна досада
С неразбуженной женой,
Ну хоть плачь, хоть волком вой!

…Ходит-бродит воевода
По усадьбе день за днём,
Настроенье, что погода —
То с порошей, то с дождём.
Вдруг затеет бой кулачный,
То застынет у огня,
То в поля умчится мрачный,
Не жалеючи коня.