Маргарет Энсон - Орден Розги. Дрессаж

Раб нехотя покорился и с мольбой встал на колени:

— Если это так, умоляю связать меня побыстрее! Я не уверен, что смогу сдерживаться долго.

— Вот теперь я слышу разумную просьбу. Это мне нравится, я сейчас так и сделаю. Иди ложись на козлы.

Мужчина подошел к одному из аппаратов насилия и унижения, но она окрикнула его:

— Да нет, дурачок! Не на этот! Разве ты не видишь, где козлы? Они у тебя за спиной!

Она заставила его лечь, как хотела, зафиксировала выдвигающимися кольцами его руки и ноги и сильно сжала вставшую палку.

— Нет, не трогайте! Я кончу! Не могу больше сдерживаться.

— И все же было бы хорошо, если бы ты сдерживался, пока я буду использовать тебя, словно коня. А пока, дружок, давай-ка спрячем твой инструмент, я уже достаточно на него насмотрелась.

И, хитро посмеиваясь, она надела на торчащий член раба одну из своих перчаток. Настоящее испытание для любого фетишиста. Мужчина в ужасе закричал:

— Немедленно снимите перчатку! — закричал мужчина, глянув на свой орган. — Умоляю вас! Или я сейчас кончу… Быстрее!

Барбара сдернула перчатку, скатала ее в комок, засунула рабу в рот и затолкала поглубже.

— Вот так. Это чтобы ты не мог больше болтать, пока я буду заниматься делом. Впрочем, это не означает, что я запрещаю тебе смотреть на меня… Надеюсь, это тебя немного возбудит… На тот случай, если ты все еще в этом нуждаешься!

И на глазах у несчастного она начала раздеваться. Сперва сняла капюшон, затем расстегнула несколько черных молний и, наконец, стянула костюм полностью, представ перед ним совершенно обнаженной. Но это было лишь начало. Пройдя в маленькую гостиную, и, время от времени показываясь в дверях, она начала надевать тонкий атласный корсет, длинные чулки и сапоги со шпорами, не переставая воздействовать на мужчину своим колдовским голосом:

— Немного терпения, мой раб! Всему свое время, — говорила она сладким голосом. — А ты совершенно напрасно боишься спустить в мою прекрасную перчатку, это и так скоро произойдет! Возможно, и не тогда, когда тебе вдумается, но обязательно… Это забавно, не находишь? Женская перчатка на твоей твердой палке!.. Ну что ты там опять бормочешь? А, поняла! Успокойся! И не позволяй своему члену так раздуваться, когда я говорю о перчатке! Ты сам же себе делаешь больно. А ты ведь этого не хочешь!.. Какой ужас слышался в твоем голосе только что, когда ты говорил об этом! Ты так боялся совершить эякуляцию! Думал, наверное, что не будешь в состоянии обслужить меня, если это произойдет? Хороший раб, думающий о наслаждении своей госпожи… Только видишь ли, в чем дело — мне это безразлично. Когда мои половые губы зажимают мужской член, он никогда не опадает и держится так долго, сколько мне заблагорассудится для своего удовольствия. Час, два часа… Может и больше, если я пожелаю! И не имеет никакого значения, кончишь ты раньше или нет, это практически ничего не меняет. Итак, еще немного терпения, и ты окажешься во мне.

Она закончила свой туалет и вернулась в комнату. На сей раз наездница была облачена в кружевной корсет, сапоги, фетровую шляпку, залихватски сдвинутую набок, и длинные бежевые чулки из шелка. Она выглядела, как воплощение наиболее извращенного женского господства, как предмет высочайшего фетишистского поклонения. Приблизившись к рабу, она заметила, что его лицо озарилось счастьем и восхищением, и эти чувства порядком позабавили ее. Она натянула одну перчатку, затем достала другую изо рта своей жертвы, и принялась поигрывать ею.

— Не хочешь, чтобы я еще раз украсила твою палку, как делала это только что? — игриво спросила она. — Отвечай!

— Нет! Только не это! На этот раз мне никак не сдержаться. Скорее, умоляю вас! Не заставляйте меня больше томиться.

— И все же тебе придется помучиться еще. Я хочу рассказать тебе одну историю! Истории — это так поучительно! Я поведаю тебе об одном твоем собрате по несчастью, который на протяжении многих месяцев был заключенным в инквизиторском застенке. А потом великий французский писатель Вилье де Лиль-Адан написал об этом книгу. Она называлась «Пытка надеждой»! Уверена, это будет очень познавательно для тебя.

— Ох! Что вы еще придумали?

Барбара села на приставную лесенку, приняв вызывающую позу с высоко скрещенными ногами, чтобы как можно выгоднее продемонстрировать рыжеватые сапоги со шпорами, и начала рассказывать:

— Как я тебе уже сказала, это история об одном несчастном, который на протяжении нескольких недель подвергался пыткам. Хотя, сказать по правде, все-таки не таким, как ты! И вот в один прекрасный день, прямо накануне казни, тюремщик забыл запереть камеру! Осужденный заметил это, дождался вечера и сбежал из камеры. Он прошел подземными коридорами через пустые комнаты, тысячу раз рискуя быть обнаруженным. Наконец он добрался до конечной цели своих устремлений: впереди брезжил выход, за которым была долгожданная свобода. И в это мгновение великий инквизитор, специально поджидавший его в этом месте, приветствовал его словами: «Как так, дитя мое!.. Вы хотите нас покинуть!»