Маргарет Энсон - Орден Розги. Дрессаж

Договорив, Барбара стала ощупывать его половые органы. Сначала ее пальцы касались очень нежно, чтобы продлить сексуальное раздражение, как можно дольше. Затем она оставила мужчину в покое и снова начала прохаживаться перед его глазами, демонстрируя свою красоту. Она то отходила, то приближалась к нему, и вдруг схватила палку раба. За несколько секунд она полностью выдоила его. Одну ногу она поставила на приставную ступень, и, как и обещала, направила струю спермы на свой сапог. И вот три или четыре непрерывных эякуляции оставили свои следы на красной коже и стекли до самого каблука.

— Вот так! Теперь-то ты будешь таким самодовольным!

Затянутой в перчатку рукой она неторопливо выдоила последние капли. Измученный мужчина стонал, все его мускулы ужасно напряглись в те моменты, когда Барбара заставляла его член извергнуть вязкий поток мужественности. Наконец, убедившись, что несчастный раб испытал всю гамму страданий, госпожа заставила его тщательно вылизать ее перчатку, испачканную брызгами спермы, а затем развязала веревки. Мужчина, пошатываясь, слез с колеса.

— А теперь я окажу тебе милость и позволю вылизать мой сапог. Давай-ка! Ляг на живот и принимайся за дело… Вот так… Лижи получше… Сзади тоже… И не забудь каблук! Уверена, ты сейчас счастлив, это ведь такая честь! Это должно подбодрить тебя… Ну все, пока довольно… Я не сказала, что ты можешь встать. Поднимись на четвереньки и ползи за мной до дивана. Давай… Теперь ложись на диван. Тебе нужно отдохнуть перед еще одним наказанием, которое я приготовила для тебя. А потом я тобой еще раз воспользуюсь. Для этого тебе надо набраться сил.

Барбара присела на диван рядом с ним. Положив руки на его грудь, она наслаждалась тем, что ласкает его истерзанную плоть, которую только что порола и для которой уготовила новые муки. Возбудившись, она стала немного сильнее разминать некоторые уже обретшие чувствительность мускулы, и тогда ее обессиленная жертва стонала. Вскоре эта притворная игра так сильно взбудоражила Барбару, что она заторопилась поскорее начать новую серию пыток.

Барбара встала и еще раз прошлась перед мужчиной, зная, что ее вызывающая красота лучше всего тонизирует раба при подготовке к мукам желания и боли.

И действительно, всего через пятнадцать минут отдыха, состоявшего из дразнящих прикосновений и сладострастных демонстраций, раб почувствовал, как к нему возвращаются силы. Даже его опавший член вновь начал подрагивать, реагируя на пожатие затянутой в перчатку руки. Заметив это, Барбара тут же объявила о возобновлении наказания, а в подкрепление своих слов она хлестнула раба хлыстом. Мужчина тут же встал.

О, Барбара была настоящим знатоком сладострастной науки мазохизма. Она начала следующее наказание с верховой езды. Она то заставляла раба вылизать свои сапоги, то садилась на него верхом, то лишала его возможности двигаться, прижимая его руки к полу собственным весом. И вскоре стал заметен закономерный результат: несчастный снова возбудился.

Тогда Барбара отвела раба в клетку, снова заперев его. Она принялась за свою любимую игру — прохаживалась перед ним, принимала вызывающие позы, иногда стегала его хлыстом, заставляла его целовать ее руки в перчатках или теребила кончиком просунутого сквозь прутья решетки сапога вновь поднявшееся мужское достоинство. Подходя ближе к прутьям, она выпускала ему в лицо дым от сигареты, одновременно мастурбируя себе левой рукой.

— А теперь, — наконец заявила Барбара, — пришло время наказать тебя за твой безумный поступок. Ты осмелился покуситься на свою госпожу! За такую дерзость хлыст — это слишком легкое наказание, поэтому я приговариваю тебя к пытке. А поскольку я не сомневаюсь, что, несмотря на физические страдания, тебя утешает, а может быть, даже и возбуждает моя прекрасная нагота, сейчас ты будешь отдан в руки палача. — Она выпрямилась, и в ее голосе зазвучали торжественные ноты. — Полюбуйся на меня в последний раз, запомни мою красоту. Почувствуй мою руку, теребящую твою вновь раздувшуюся мошонку. Больше ты ничего этого не почувствуешь и не увидишь, я оставлю тебя наедине с палачом, а его костюм более чем строг! Смотри, пока можешь… я уйду не спеша… Запомни образ моей великолепной красоты. Именно его тебе придется вспоминать, пока безучастный палач будет мучать и пытать тебя. И с этими словами она скрылась за драпировкой, закрывавшей вход в малую гостиную.

Спустя некоторое время перед приговоренным появился палач. Барбара в образе Инквизиции, полностью затянутая в классическое черное трико, оставлявшее открытыми лишь жестокие глаза. Сейчас Барбара была как никогда достойна собственного имени. Ее строгий костюм был сделан из матовой кожи, и, казалось, ничто в нем не могло вызвать эротических мыслей или какого-либо удовольствия. Невозможно было разглядеть ни кусочка обнаженной кожи. То была темная статуя, в которой не было ничего человеческого, и с первого же взгляда она вызывала такой ужас, что даже женственные изгибы великолепных ног, зада и груди, казалось, полностью теряли свою власть.