Маргарет Энсон - Орден Розги. Дрессаж

Прошло некоторое время, и раб наконец успокоился. Увидев, что он пришел в себя, госпожа высвободила из его рук одну ногу и заставила его раздвинуть бедра, изрядно расцарапанные ее каблуками. Она убедилась, что его мужское достоинство не ослабело и мыском туфли принялась тормошить половые органы, чтобы вновь довести до полной эрекции. Поза мужчины изменилась, и Барбара по силе его объятий поняла, что в нем растет желание. Это было то, что надо для задуманного ею сексуального наказания.

Мужчина медленно поднялся и встал на колени. Теперь он обеими руками крепко обхватил великолепные, затянутые в кожу бедра. А потом осмелел настолько, что принялся оглаживать зад Барбары. Она же, ощущая, как шевелится его член, немного раздвинула ноги, чтобы он мог проникнуть между ее бедрами. И как только раб просунул свое орудие, она тут же сжала бедра. Мужчина обезумел, прижавшись щекой к округлому животу затянутой в кожу статуи, он возбужденно шарил руками по телу своей госпожи.

— Ласкай мне груди… — шепотом приказала Барбара.

Удерживаемый за член, зажатый между ног госпожи, раб поднял руки к бесстыдно торчащим полушариям и принялся мять их. Из-под капюшона донесся новый приглушенный приказ:

— Если ты на самом деле мужчина, я хочу почувствовать твою силу. Отнеси свою богиню на ложе…

Раб вскочил, словно госпожа снова его ударила, забыв даже о том, что его член зажат между мускулистыми ногами затянутой в кожу статуи. Это немного охладило его пыл. С мучительным стоном раб рухнул на колени. Однако она продолжила дразнить его, насмешливо и одновременно чарующе:

— А ты не так уж сильно меня хочешь, как я погляжу. Даже не можешь вырваться из такой легкой ловушки. Неужели ты совсем обессилел? А я так надеялась, что ты продемонстрируешь мне все, на что способен.

Раб подчинился и избавился от силков ценой новых мучений. Затем он подхватил свою королеву на руки, донес до «комнаты страданий» и там почтительно опустил ее на ложе любви.

Он встал на колени у ее ног и для начала бесконечно долго и ласкал и целовал ее ступни, икры и восхитительные бедра, скрытые от него кожаным футляром. И вскоре сквозь ароматную кожу он почувствовал, как она дрожит. Ее поза становилась все более расслабленной, и в нем родилось чудесное предчувствие: неужели госпожа захотела наконец вознаградить его за выдержку и послушание? Неужели она сжалилась над его желанием? Неужели она собирается утолить его жажду? Все в ее позе говорило об этом. Мужчина осмелел и взобрался на кровать, и не встретил сопротивления. Он лег рядом с ней, но и теперь она не оттолкнула его. Он обнял свою госпожу, прижался к ней, и она позволила ему даже это. Вот только не была ли ее уступчивость всего лишь изощренной игрой, не менее жестокой, как предыдущие мучения? Ведь молния между ее ног все еще была застегнута и он не мог овладеть ею. Ее половая щель, предмет его жаркого поклонения, конечная цель его безумных игр, столь близкая в эту минуту, все так же таилась в своем кожаном футляре…

— О мое божество, моя королева, почувствуйте, как я хочу вас. Мой член содрогается от желания, прижимаясь к вашему восхитительному телу. Он стремится проникнуть в ваше чудесное лоно!

— И он туда проникнет, клянусь тебе.

— Что мне сделать для этого?

— Прежде всего освободи мою щелку из плена и как следует ублажи ее своим языком.

Дрожа от возбуждения, раб расстегнул молнию, скрывавшую заветное отверстие, распростерся между ее раскинутыми ногами и принялся сосать, словно безумный.

— Хорошо, хорошо, мой раб, не торопись, не так сильно, — услышал он, занятый своим делом. — Как следует подготовь меня к наслаждению. Чем лучше ты постараешься сейчас, тем с большим удовольствием я тебя потом изнасилую. Моя щель сильна и мускулиста, а в ее глубине есть рот… неутолимый рот… сосущий мужские члены и делающий их твердыми, даже когда они уже изнурены моим сладострастием или жестокостью… Через мгновение ты тоже попадешь в меня, и я кончу с твоим членом внутри. Подумай о этой чести, возбуждайся сильней для своей королевы, мой раб!

Барбара позволила ему пососать еще немного, а затем приказала:

— Достаточно. Я готова.

Раб отодвинулся и потянулся вверх, надеясь лечь сверху на свою госпожу. Однако Барбара уже сдвинула ноги.

— Размечтался, кобель! — насмешливо заметила она. — Ты что о себе возомнил? Что будешь лежать на мне, обладать мною, спускать в меня сперму? Ты, должно быть, с ума сошел? Я сама сейчас возьму тебя, на свой лад, привязанного на козлах. И единственное, что ты сможешь сделать — это выставлять для меня свой член. Я встану в стремена, оседлаю тебя и насажусь на твой кол, и ты поймешь наконец, что я единственная хозяйка собственного наслаждения. Живо поднимайся, или я снова воткну в тебя иголки!