Но странно, такой апатии, как раньше, уже не было. Только приятное опустошение, мягкая нега, окутавшая невидимым покрывалом, и томная расслабленность. Я… в самом деле привыкала? Или всё дело в том мятном ликёре? Наверное, и то, и другое всё же… Ладони Джона медленно провели по моему телу поверх одежды, губы прошлись невесомыми поцелуями по лицу, собирая солёные слезинки, и от этой непривычной нежности сердце пару раз тяжело стукнулось о рёбра в странном волнении. Потом его рука обвила мою талию, прижав к себе, и Джонас выпрямился, помогая. Убрал несколько прядей, прилипших ко лбу, заправил за ухо. Я прятала взгляд, вздрагивая от его прикосновений, неожиданно остро нахлынуло понимание глубины собственной распущенности, и зашевелились остатки стыда. Щекам стало тепло, я стиснула пальцами края стола, на несколько мгновений погрузившись в переживания и отвлёкшись от Джона. Он же, отстранившись от меня, но по-прежнему не давая сдвинуть ноги, достал что-то из верхнего ящика стола. Салфетки, поняла я спустя мгновение. Джонас бережно провёл мягкой тканью по всё ещё остававшемуся слишком чувствительным местечку, чем вогнал в краску ещё больше — оказывается, я не совсем разучилась смущаться. Правда, это было слабым утешением после всего случившегося. Потом он привёл в порядок себя, но рубашку застёгивать не стал.
Всё так же не позволяя мне свести колени, встал между ними, опёрся одной ладонью о стол, коснулся пальцами подбородка, заставляя смотреть в его глаза. К моему смутному беспокойству, золото не до конца ушло из его глаз. Неужели он такой… ненасытный, мой брат, тот, кого я до недавнего времени считала всего лишь обычным мужчиной, человеком? По спине пробежал холодок, а Джон между тем ласково улыбнулся и обвёл подушечкой большого пальца мой припухший рот. Я невольно замерла, почувствовав, как где-то в глубине зародилась дрожь — брат наверняка задумал что-то ещё, пользуясь тем, что Джеффри ушёл. Мне же потом рассказывать… всё… И снова повторить, только уже с женихом. Не стоило забывать и о наказании.
— Я хочу твой ротик, малыш-шка, — шепнул проникновенно Джонас, продолжая гладить мои приоткрывшиеся губы. — Сделаешь мне так же приятно, как Джеффу утром? Тебе же надо учиться, — он медленно, с предвкушением улыбнулся, а я поняла, что вопрос лишь звучал вопросом.
Только ради того, чтобы я, прерывисто вздохнув, покорно ответила:
— Да, Джон. Сделаю.
Они заставили меня стать послушной и получать удовольствие от этого, отстранённо подумала я, и лишь отголосок страха и отвращения к себе шевельнулся где-то очень глубоко в душе. При мысли о том, что член Джона окажется между моих губ, так же, как утром — Джеффа, я сглотнула и едва не облизнулась. Боже, прости. Мне тоже этого хотелось, так же, как Джонасу. Кажется, потребность принадлежать ему и жениху до самой последней клеточки, в самых разных позах, в каких они захотят меня, вместе или по отдельности, становилась жизненной необходимостью. Живот подвело от вновь проснувшегося вожделения, будто и не я всего несколько минут заходилась криком от наслаждения, пока Джон грубо имел меня на этом столе. Даже мысль о том, что он — не совсем человек, перешедшая в уверенность, уже не пугала и не заставляла задаваться бесполезными вопросами. Мне на них не ответят, а мучительно гонять по кругу догадки — лишь доводить себя до паники и истерики. Я оказалась в ловушке, из которой не было выхода.
Джонас обнял меня и снял со стола, не торопясь ставить на пол, и нетерпеливо шепнул на ухо:
— Тогда пойдём, Мари. В гостиной это будет удобнее, — добавил он с тихим смешком. — А сюда мы ещё вернёмся, обещаю.
Путь до гостиной я проделала на руках Джона, отстранённо подумав, надолго ли уехал Джеффри. Не то, чтобы я хотела его возвращения, ведь это означало неведомое наказание и откровенный рассказ о том, что происходило без него. Вряд ли жених просто будет задавать вопросы и удовлетворится моими односложными «да» на них. О, нет, я знала, ему нужны подробности. От меня. По телу прошла горячая дрожь, от понимания, что я в самом деле хочу этого тоже. Рассказать, признаться, как мне было хорошо, и… повторить всё с Джеффри. А потом со смесью страха и сладкого нетерпения ожидать обещанного наказания за непослушание…
Джон внёс меня в просторную, светлую комнату напротив своей спальни, как заметила я краем глаза, дошёл до дивана и остановился, опустив на пол, к себе лицом. Положил ладони на плечи, разглядывая с каким-то странным выражением.
Читать дальше