Анри Коломон - В дебрях Магриба. Из романа «Франсуа и Мальвази»

Кругом в ужасе бегали негры-гвардейцы из султанской стражи в поисках того, кого им было строго-настрого приказано стеречь под страхом смертной казни. Заметив Куасси-Ба, который прибежал из трюмов с носовой палубы и вбежал в каюту, Омар Мейяд направился туда же. Куасси-ба был самый старший по званию и самый видный из негров – гвардейцев отосланных ему в плаванье. Что среди негров-гвардейдев замечался только один он способствовало два обстоятельства, Куасси-ба был на редкость мощного телосложения и большого роста, а так же то, что как и каждый представитель своего цвета кожи с добродушным веселым характером, если уж вызывал раздражение – так вызывал абсолютно всем, даже тем что только могло быть. Омар Мейяд сильно подозревал Куасси-ба в том, что тот потихоньку подсмеивался над ним со своими подчиненными на своем родном языке. И еще у Омара Мейяда имелись старые счеты, еще по дворцу, насчитанные именно этим чувством раздраженности из-за легкого фривольного поведения гвардейца перед ним. Куасси-ба смог понравиться султану, но высокопоставленному чиновнику – нет.

Когда Омар Мейяд вошел в каюту, негры перевернувшие до этого в ней вверх дном все, бросились в отчаянии на колени, и даже Варлад, последовал тому же примеру, но не Куасси-Ба, который растерянно стоял, не зная что делать, и это явственно выдавало в нем нежелание склониться. Это вызывающее несмерение и вызвало в сановнике возмутившуюся ярость:

– Связать его! В посольский дворец! И там казнить! – крикнул Омар Мейяд стражникам, стоявшим за ним.

Куасси-Ба взглянул ему в глаза, но уже не тени испуга не было в них, а только злоба, выразимая через блестящий выразительный взгляд. Он не ждал помощи от двух своих товарищей, которые в другой бы раз еще могли вступиться за него, но не сейчас, и ему захотелось самому постоять за себя, он готов был накинуться на Омара Мейяда, да был схвачен и потащен куда было приказано его доставить.

Получив хоть некоторое удовлетворение и набравшись от этого уверенности Омар Мейяд пошел к пленнице, которую должно быть занимала суматоха происходящая за стенами ее комнатки. Приставленная к ней служанка, тоже навряд ли могла что-нибудь понять, так как предпочитала не выходить за дверь, и он поспешил к ней что бы сделать сообщение и вообще завести разговор, от которого итальянка постоянно ускальзывала. Теперь же она пойдет, должна была сама его заводить.

У Омара Мейяда был особый подход к обращению с теми, кто так или иначе подпадал под зависимость, например с наложницами и перевозимыми султану женами, или вот как сейчас с пленницей. Это потому что ему самому нравилось снисходить до одного уровня с невольницей, особенно если это была женщина именно такая, какую являла из себя эта итальянская княжна. Очень интересная собой, она вполне могла прийтись ему приятельски… Как это бывает приятно разговаривать с любой собеседницей. Этим Омар Мейяд раскрашивал свою скуку, которая обычно завладевала им в бездействии. Так же заводить хорошие отношения было не бесперспективно, потому что через женщину было так легко и убедительно действовать. А любая из них, даже на первый взгляд невзрачная, могла добиться такого положения, к которому лучше было относиться еще с большей почтительностью, чем к самому султану, хотя это когда как, но нравиться нужно было очень мало.

Ныне у Султана не было первой жены, та к которой он сейчас заходил, со временем вполне могла ею стать… Старая запользованная книга арабского языка лежала на том же месте, а листы бумаги оставались по-прежнему белы, почему служанка приставленная обучать сеньору новому языку виновато опустила голову в поклоне.

– Что случилось, мы уже приехали? – спросила без тени интереса сеньора итальянка, даже не взглянув в лицо вошедшему, а служанка на всякий случай перевела, хотя Омар Мейяд владел простым, то бишь разговорным итальянским, наученный самой жизнью. Он легко понял о чем его спросили, и жестом указал женщине уйти отсюда.

Не успела Мальвази как следует испугаться как ей было отвечено с мягкой предупредительностью в голосе:

– Именно так, драгоценнейшая сеньора.

– А куда вы меня привезли?

– В Алжир, сеньора. Вас ждет поездка до дворца в ручных носилках, потому обязательно закройте лицо когда будете сходить, хотя бы вот этим платком – как по мановению волшебной руки достал откуда ни возьмись взявшийся в его ладони свернутый квадратик ажурного красноватого цвета, затем распустившийся в легкий платок, уложенный на столик как скатерть.