Эдуард Снежин: Оторва

- Я Лариса. Вам Виктор говорил про меня? - заполонил весь мой слух мелодичный голос, словно перезвон серебряного колокольчика.

- Говорил, - еле пришёл я в себя.

- Мне Виктор сказал, что у Вас записей больше, чем у него, а у меня дома шикарный музыкальный центр, – переливисто зажурчал серебристый ручеёк.

- Ну, наверно, смогу удовлетворить твои заявки.

- Я куплю у Вас пять кассет, или больше, только у меня одно условие.

- Какое?

- Я хочу послушать подлинники и, потом, чтобы Вы записывали при мне - мне нужно качество. Это будет дороже?

- Не будет! Только, ведь, всё это требует времени.

- А когда Вы обычно пишете?

- По вечерам, после продаж.

- Сегодня можно?

- Можно, - согласился я. - Погуляй с полчаса, я скоро закроюсь, вот мой адрес.

И вручил ей визитку.

- Вот здорово! Мне как раз ещё к подружке надо забежать.

Лариса удалилась, оставив ошарашеным меня своим явлением.

«Откуда, блин, берутся такие совершенные чуда, содрогающие мужскую плоть одним своим видом?» - пробежал озноб по всему телу.

Я развил бурную деятельность - лихорадочно закрыл киоск и рванул через улицу в магазин за коньяком, шоколадом и буженинкой для серьёзной закуски.

Прискакав домой, наскоро прибрал комнату и принял ванну.

Обтираясь полотенцем, я сервировал стол, еле успел - раздался звонок в дверь.

Лариса была не одна, а с подругой – блондинкой. Марину я знал, она раньше работала вместе с Татьяной.

Явление сразу двух девушек несколько раздосадовало меня, но я широким жестом пригласил их в комнату.

Подружки процокали высокими каблуками по плиткам коридора и, со свойственным всем женщинам любопытством, цепко обхватили глазами обстановку моей однокомнатной квартиры.

Ничего лишнего, всё целесообразно, пришли они к выводу и, освоившись, раскованно заулыбались и сели в кресла.

Себе я поднёс стул и взял в руки бутылку с коньяком.

- Ой, девушка на картине - вылитая Татьяна. Это её фотография? - спросила Марина, заметив репродукцию над тахтой. Она всегда говорила громким, бесцеремонным голосом, как Дана из телепередачи «Армейский магазин», к тому же, смахивала на неё по внешности.

- Это мадонна Леонардо да Винчи. Татьяна тогда ещё не родилась, - объяснил я.

- А я думала - будем записью заниматься, - сказала Лариса, глядя на коньяк.

Она сидела лицом к солнцу, и я понял, наконец, секрет её больших глаз, так смутивших меня в киоске - глаза её как хамелеоны, играли всеми цветами радуги, но не отражённым светом, а активно излучаемым изнутри.

Столь редкое качество сразило меня вконец, в голове промелькнуло страстное, безнадёжное желание слиться с ними, раствориться в них.

- Можно и записью заняться, - продохнул я.

- Ну, уж это без меня, - сказала Марина, - кстати, мы тоже принесли вино, - и она достала из сумочки подруги, поставленной на угол стола, бутылку неизменного бюракана.

Насколько я знал Марину раньше, она всегда отличалась прямотой выражения своих мыслей.

- Но мы хотим выпить коньяку. Правда, Лариса? – продолжила блондинка.

- Люблю коньяк - налей земляк! – продекламировала Лариса и пододвинула рюмку.

- О, да ты не робкого десятку! – подумал я и разлил «Арарат».

Сразу похорошело, девчонки затребовали музыку. Я включил жизнеутверждающую «Европу».

- Всё-таки зарубежная попса лучше нашей, - прозвенел Ларисин колокольчик, она подняла на кресле руки кверху и, помахивая ими, стала подпевать в такт песне.

- Ты серьёзно увлекаешься музыкой? – спросил я.

- Старший брат приучил.

- Так у него, наверно, всё есть, что у меня.

- Он уехал с предками в Волгодонск, я живу одна.

- А что они уехали?

- Юг есть юг.

- Не ври Лариса, - сказала Марина, - у неё папа импотент по радиации, а мама здесь загуляла. Зато у Лариски теперь отдельная квартира, предки оставили её доучиваться в колледже.

- Так сразу всё и выдала, дура! - огрызнулась Лариса.

Колледж в нашем городе считался его гордостью. Туда брали не всех, а по тестовому отбору. Значит красавица ещё и с умом.

- Да, ладно, пошли танцевать Вадик!

Марина выхватила меня со стула и заприжималась в танце горячим телом.

- Ты что всё ещё один? У тебя есть девушка?

Я знал, что Марина разведена.

- Нет и не надо, - ответил я лицемерно.

- Да уж на твоей Тане свет клином сошёлся. Подумаешь!

Я промолчал.

- Займись Ларисой, - предложила партнёрша, - знаешь, она такая ...- загадочная! – наконец, подобрала она слово.

Мне стало весело, и я расхохотался.