Джейд Ли - Огненная тигрица

– Тебе нельзя здесь чесать, – со знанием дела продолжил Уильям и показал на себе, что он имеет в виду. – А то будет еще хуже.

Кен Джин послушно кивнул в ответ. После того как он снова надел брюки, яркий румянец на щеках и увеличивающееся темно-красное пятно на его все еще вздутых брюках свидетельствовали о том, что произошло, что-то непристойное.

– Одна из иголок поранила тебя, – осторожно заметила Шарлотта. В ее голове мелькнула мысль, что она совершенно не умеет управлять собой. Вместо того чтобы заняться своим братом, она во все глаза смотрит на истекающего кровью слугу. Итак, ей нужно постараться взять себя в руки.

– Ну же, Уильям. Кен Джин придет к нам в гостиную, – сказала она и, улыбнувшись, подумала: «Будем надеяться, что до этого момента он не умрет от потери крови».

– Но няня говорила, что он поведет нас в парк, – пытался подольститься к ней Уильям. Шарлотта кивнула.

– Да, конечно, дорогой. Но парк, как ты понимаешь, находится на улице, и мы не сможем туда попасть, если останемся здесь.

Уильям в недоумении хлопал ресницами. Он всегда так делал, когда не понимал, что ему говорят. Резко повернувшись к Кен Джину, мальчик неожиданно спросил:

– Зачем ты воткнул иголки в живот?

Шарлотта вздохнула. Иногда брат проявлял невообразимую бестактность, интересуясь вещами, которые его совершенно не касались. Но хуже всего было то, что ей самой ужасно хотелось услышать ответ на вопрос, невинно заданный Уильямом. Кен Джин снова поклонился, и иголки вонзились еще глубже.

Я лечусь, господин Уилл, – ответил он своим низким, приятным голосом.

Да, Уильям, – согласилась Шарлотта. – Китайцы таким способом лечатся. А сейчас давай…

Я хочу посмотреть, – с присущим ему упрямством настаивал Уильям.

В следующее мгновение девушка с ужасом увидела, что ее долговязый братец – Уильям в свои шестнадцать вытянулся до метра восьмидесяти с небольшим – неуклюже двинулся вперед, чтобы руками достать до брюк Кен Джина.

– Это уже слишком! – возмущенно воскликнула Шарлотта. Слава богу, ее крик подействовал, и Уильям тотчас остановился.

– Идите в гостиную, юноша. Немедленно! – строго приказала она.

Уильям еще с минуту в нерешительности топтался на месте. И в этот момент Кен Джин нарушил молчание. Он всегда был чрезвычайно вежлив и обходителен.

– Я буду очень рад повести вас в парк, господин Уильям, но позвольте мне надеть подходящие для этого туфли, – ровным голосом произнес он. Брат, нахмурившись, посмотрел на босого Кен Джина. Шарлотта заметила, что у китайца красивые ноги. Не правда ли, это странно – обращать внимание на ноги слуги? Но они действительно были красивыми – гладкая кожа, ни одного волоска, длинные изящные пальцы. Это были ноги настоящего мужчины, совсем не похожие на волосатые ноги портового грузчика.

– Хорошо, – наконец согласился Уильям и, повернувшись на каблуках, резко выбежал из комнаты. После этого он быстро расстегнул брюки и, морщась от боли, увидел, что медицинские иголки уже достаточно глубоко вошли в тело. Вытаскивая их, он ощутил такую жгучую боль, как будто прикоснулся к раскаленным углям. И все же, несмотря на это, его дракон вытянулся во весь рост, как гордое животное. Наверное, раньше он слишком осторожно стимулировал себя. Вероятно, внезапное вторжение мисс Шарлотты оказало благотворное влияние: иголки, достаточно глубоко вонзившиеся в «море жизненной энергии», наконец разбудили дремавший в нем мужской огонь. Он решил, что, скорее всего, так и есть, а иначе и не объяснишь тот факт, что его дракон вдруг снова обрел былую силу.

Из коридора донесся какой-то шум, и Кен Джин начал осторожно вытаскивать иголку, которая глубже других впилась в тело. Она прочно застряла в «воротах истока». Наверное, молодой господин изнывает от нетерпения. И молодая мисс… Его дракон вздрогнул, словно проявляя интерес к происходящему, и Кен Джин почувствовал, что мужской огонь явно усилился. И совсем не важно, что послужило тому причиной. Признаться, Кен Джину действительно было все равно. Слава богу, что появилась хоть какая-то перемена к лучшему. Это, по крайней мере, означало, что его мужская сила не была совершенно истощена, чего так опасался Кен Джин.

С его стороны было верхом неосмотрительности делать свои упражнения среди бела дня. Да, он принял некоторые меры предосторожности, вернувшись в свою комнату, однако прекрасно знал, что молодой хозяин без всякого стеснения мог войти в любую комнату и закрытая дверь не являлась для него преградой. В свои шестнадцать лет этот ребенок был таким сильным и подвижным, что запросто мог оттолкнуть в сторону и опередить горничную или свою сестру. И все же, несмотря на пережитый конфуз, Кен Джин был вполне доволен результатом. Даже после того как он извлек последнюю иголку, его мужское достоинство оставалось вздыбленным и горячим. Его дракон снова стал сильным, хотя уже больше года не проявлял такую мощь.