Лев Куклин - Страстная неделя

И вдруг Наталья потянула его к себе:

– Не уезжай, а? – словно бы вскользь, как о небольшом одолжении попросила она.

– Да ты что, Натали? – удивился Климашин. – Как будто у нас это в первый раз! Так и не привыкла?

– Привыкла, привыкла! Но ведь так далеко… Не уезжай. Не оставляй меня одну…

– Подумаешь – далеко! Зато недолго. Потом с тобой мой верный кадр остается, «водяной», из наших. В самом крайнем случае – Игорь тебя защитит и прикроет, – предположил простодушный Алёшка.

И всё то недолгое время, пока она провожала его до машины, оставленной у проходной спорткомплекса, она молила его настойчиво, тупо и однообразно:

– Ну, не уезжай! Что тебе стоит?! Не оставляй меня одну… Не ос-тав-ляй! – почти выкрикнула она наконец, когда он уже садился в свой «BMW». – Слышишь?!

– Слышу, слышу… – отмахнулся Алексей, заводя мотор. – Да не дёргайся ты так, всё будет тип-топ…

– Как ты не понимаешь… – почти прошептала она, поцеловав его на прощанье сквозь опущенное боковое стекло. – Ты-то будешь в Австралии, а я – останусь здесь… На другой стороне планеты!

Климашин махнул ей рукой и тронулся с места. Скоро за поворотом в последний раз мелькнули задние фонари его машины, и она осталась одна.

На другой стороне…

Да, она боялась… она предчувствовала… она знала… Звериным чутьём женщины-самки она предугадывала, что именно произойдёт, когда хотя бы временно порвётся та ниточка, которая крепко связывала их с Алексеем воедино; она только не могла представить, как именно это произойдёт…

…А произошло то, о чём она думала, до обидного просто, чтобы не сказать – буднично.

Жара не спадала. Ночь была душной, и после расставания с Алексеем Наталья долго не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, меняла влажную наволочку…

Почти весь день она провела в бассейне, где отряды сменяли друг дружку, словно стеклышки в калейдоскопе. Игорь весело и деловито наводил порядок, и она то и дело издали смотрела на него с удовольствием, как на надёжного помощника: и в самом-то деле, бассейн был в эту жарищу главным терапевтическим средством…

Наталья не могла себе позволить ходить в одном лифчике и шортиках, как это делали молоденькие пионервожатые. Но никто не знал её маленькой женской тайны: под её белым медицинским халатиком с красным крестиком на кармашке её тело не облипали, не стягивали и не натирали никакие примамбасы! От этого, надо признаться, становилось чуточку прохладнее…

После вечернего построения на перекличку и сигнала отбоя – сигнал этот по укоренившейся традиции подавался пронзительными звуками когда-то пионерского горна – она, измотанная жарой и дневными хлопотами, лежала совершенно голой прямо на линолеуме – без сил, без мыслей и без желаний…

Поэтому, когда раздался деликатный стук в дверь, она не сразу на него отреагировала. Это оказался Игорь. Она успела набросить на себя простыню, подобно древнегреческой богине, и немного смущённая, чуть приоткрыла створку двери.

– Наталья Павловна, не хотите освежиться, – поплавать, как следует? – заторопился он. – Я на сегодня тренировки кончил, сейчас воду меняю. К одиннадцати будет свежая водичка! Я вам боковой вход открою, через подсобку…

– Ой, Игорь, – радостно откликнулась она. – Спасибо вам, обрадовали! Приду в двадцать три ноль-ноль… – шутливо козырнула она.

Тренер кивнул и растворился в темноте. И хотя посещение бассейна в неурочный час не требовало особых ухищрений в смысле наведения макияжа или придирчивого выбора вечернего туалета, – перед Натальей возник неизбежный женский вопрос, который гораздо важнее извечных мужских проблем: «Что делать?» или «Кто виноват?», а именно: «Что надеть?!»

«В белом купальнике он меня видел, – размышляла она, словно манекенщица перед выходом на подиум, – а приходить топ-лесс… как-то… пожалуй, преждевременно!»

В результате она остановилась, так сказать, на промежуточном, но достаточно соблазнительном варианте: скромные голубые бикини и тёмно-синий топик, в мокром виде обтягивающий грудь так, что отчётливо обозначались соски…

Но поверх она всё же внакидку набросила свой официальный халат, – так, на всякий случай!

В бассейне был включён только скудный аварийный свет, и от ощущения того, что они одни в этом непривычно гулком пространстве, Наталью всё время не покидало лёгкое волнение. Они, как заговорщики, говорили шепотом, от этого еще более усиливалась таинственность купания, и она, вдобавок, сожалела, что в этом полумраке Игорь не может в полной мере оценить несомненные достоинства ее топика…