Мануэль Пуиг - Любовь в Буэнос-Айресе

Призвание

Занятия в Институте имени Леонардо да Винчи проходили с трех часов дня до полуночи. Гладис записалась посещать дважды в неделю уроки рисования, а с середины года добавила к ним занятия скульптурой. Чтобы как-то компенсировать эти часы, проводимые их дочерью в согнутом состоянии над бумажным листом и материалом для лепки, родители решили отдать ее в спортивную секцию, куда она должна была ходить по субботам и воскресеньям в сопровождении матери. Отец же предпочел посвящать выходные рыбалке. Кларе Эвелии, благодаря рекомендации, данной семьей одной из состоятельных ее учениц, удалось проникнуть в закрытый спортклуб «Барранкас», куда принимали далеко не всех. Гладис же предпочла бы записаться в тот же клуб, что и Фанни — едва ли не самый массовый в городе, — но мать решительно отвергла ее просьбу: по мнению Клары Эвелии там было полно евреев. Первый месяц мать с дочерью посещали клуб регулярно, каждую субботу и воскресенье. Они отправлялись туда после завтрака, обходили все площадки и залы и раз за разом безуспешно пытались влиться в какую-либо из групп. В конце концов Клара Эвелия решила купить Гладис теннисную ракетку, чтобы та посещала занятия на корте, проводившиеся по субботам. И терпеливо ожидать появления своей ученицы и ее семейства — в надежде, что те представят их другим членам клуба.

Долгожданная встреча состоялась в конце пятой недели — и в первый раз им не пришлось пить чай после занятий в одиночестве. Однако в следующие выходные те вновь не появились. Клара Эвелия с Гладис, проходя между столиков, заметили группу, которой их в прошлый раз представили, — но приглашения присоединиться не последовало, так что они, как и прежде, заняли маленький столик и заказали себе два чая с гренками. Прошел еще месяц, а вопрос о покупке теннисных принадлежностей все еще не был решен.

В холодные зимние месяцы по выходным часто лил дождь, и Клара решила, что до лета не стоит посещать клуб, а к тому времени вновь будет открыт бассейн, и им не придется искать компанию, чтобы приятно провести время.

Между тем, в отличие от спортклуба, в художественной школе Гладис добилась быстрого и неоспоримого прогресса. Особенно привлекли к себе внимание ее фигуры, вылепленные из глины. Ее ночные бдения над книгой существенно сократились, и выпады Фанни уже не были для нее столь чувствительны. С наступлением лета Гладис не захотела прерывать своих художественных штудий, но параллельно записалась в секцию плавания в спортклубе, где подбирали группы по росту, и на удивление быстро сблизилась с подругами по своей группе. Ее часто приглашали за большой стол, за которым вместе лакомились младшие отпрыски посещавших клуб семейств. Мать же теперь предпочитала оставаться дома. Многие годы спустя Гладис будет вспоминать этот период — лето 1948 года — как самое счастливое время своей жизни.

В конце марта у нее начались месячные, болезненные и нерегулярные. В апреле начался учебный год в Институте имени Леонардо да Винчи, и с первого занятия Гладис не могла отвести глаз от нового ученика, появившегося в классе рисования. Ему было восемнадцать лет, и он с мужской дерзостью носил непривычно длинные волосы. Черты лица его были правильными и чувственными. Особенно выделялись небесно-голубые, широко распахнутые глаза. С первого же дня Гладис с рвением взялась за дело, стремясь привлечь внимание юноши, однако это ей никак не удавалось, покуда они не оказались и в одной и той же группе ваяния. Там он уже просто не мог обойти ее вниманием: слишком часто на ее долю выпадали похвалы преподавателя. В конце учебного года решено было выставить лучшие работы учеников на приближавшейся Осенней художественной выставке. Юноша принес на просмотр гигантского Икара, тогда как Гладис — вылепленную головку ребенка в натуральную величину. Она от всей души желала, чтобы премия досталась ему, и в то же время мечтала получить ее сама — чтобы заслужить его восхищение. Осмотрев все выставленные в Салоне работы, она решила, что ее труд скорее всею останется незамеченным, и стала ожидать успеха, который, по ее расчетам, должен был выпасть на долю Икара. Так она и сказала юноше. Тот пригласил ее в бар выпить чего-нибудь тонизирующего, и она уже почти уверилась, что с течением лет ей удастся завоевать любовь своего героя.

Присуждение премии состоялось в марте 1949 года, и Гладис стала самым молодым лауреатом в истории конкурса: ей было всего четырнадцать лет. Мать обнимала дочь и плакала, и слезы, черные от туши, стекали по ее щекам — как тогда, когда Гладис видела ее плачущей в первый раз. Гладис поискала взглядом среди присутствующих другие глаза — широко распахнутые, небесно-голубые и без подводки — и нашла их. Но юноша лишь скользнул по ней взором, полным презрения, и, не поздравив, отвернулся.