Терри Сазерн: Снимаем порно

— Послушай, Сид, — теперь Борис спрашивал, — те фильмы, которые мы смотрели, — ты не считаешь, что их можно было бы улучшить?

— «Улучшить»? Ты шутишь? — Сдержанные высказывания, казалось, были вовсе не присущи Сиду. — Боже, да я видел более прекрасные дыры в кемпинге для автоприцепов именитых граждан! Черт побери, до середины сеанса я не был уверен, что смотрю — порнуху или собачье шоу! Можешь заложить свою милую задницу, что эти фильмы можно улучшить! Для начала отыщи более восхитительные попки!

— О'кей, что еще?

— Что ты подразумеваешь под этим «что еще»? Что еще там было?

— Ну, об этом я и говорю, — сказал Борис, — о картине в целом, не только о виде этой девушки — это лишь один аспект… кроме того, рыжеволосая отнюдь не плоха, знаешь ли, она могла бы быть весьма эффектной; но в этом фильме она только зря напрягалась.

Сид больше не смог этого выдержать — он запустил сигарету через балкон и ударил кулаком по ладони в знак полного и горького крушения надежд.

— Боже ж мой, Б.! — сказал он сквозь стиснутые зубы, — ты сидишь здесь, весь мир у твоих ног, а ты печешься о том, как сделать, чтобы какая-то грубая старая калоша смотрелась прилично в скабрезном фильме! Ты в своем уме?!

Вот таким нервным и нетерпеливым он стал с Борисом. За последние два года он приходил к нему с бессчетным количеством выгодных, пусть и не очень оригинальных, описаний и идей фильмов — идей, казалось, уникально подходящих для гения и престижа мастера… без которого их все можно было забыть. Одним из его так называемых «грандиозных проектов», например, был монументальный «художественно-документальный» фильм под названием «Шлюхи мира» — двадцатичасовой, десятисерийный фильм, который бы снимался в столицах и крупных городах обоих полушарий.

— Говорят, что публика привязана к некоторым вещам, — восклицал Сид неоднократно, — эти ребята получат все! Секс, путешествия, свойственные человеку пристрастия! Боже, мы дадим им столько этих чертовых пристрастий, что они попрут у них из задницы! — Сид утверждал, что тщательно исследовал проект… и при этом за свой собственный счет! — всегда добавлял он, готовя почву для красивой компенсации из первых полученных вперед денег, которые могут попасть им в руки. Как ему представлялось, сериал из десяти полнометражных фильмов потребует два года съемок.

— Теперь поймите, — печально продолжал он, столь мрачно обводя взглядом комнату, словно намеревался объявить дату начала III Мировой войны, — едва мы добираемся до финала, как вновь возникает необходимость приступать к очередным постельным сценам — новые девки, новые цены и т. д. — и мы начинаем все с начала! Как старые ролики по театральным ревю! «Шлюхи мира» — 1968! «Шлюхи мира» — 1969! Это станет обалденной традицией!

Некоторое время казалось, что идея приглянулась Б., но в конце концов прижатый к стенке отчаявшимся от неопределенности Сидом («Я подцепил его, я подцепил его, я подцепил короля Б .!» — объявлял он во всех студиях с победным ликованием и типичным перехлестом), он отклонил предложение.

— Не думаю, что шлюхи меня очень интересуют, — вынужден был он признать почти тоскливо. — Я не думаю, что разбираюсь в них.

— В таком случае мы поднажмем на пафос, — немедленно нашелся Сид. — Мы заставим этот проклятый пафос вылезти у них из задницы!

Но Б. качал головой.

— У меня есть подозрение, что все шлюхи одинаковы, — сказал он с легкой улыбкой, которая была адресована именно Сиду и заставила того на мгновение почувствовать себя бесконечно подавленным. Но Сид был бы ничем, если бы не его в высшей степени неунывающий характер, поэтому он с упругостью мячика быстро отскочил назад за новым «верняком».

Но это было не для Б.; он был увлечен чем-то еще, чем-то более… честолюбивым, если подобрать слово поточнее — и сегодня вечером, как он думал, он наконец нащупал, что это такое.

— Знаешь, что я бы хотел сделать? — сказал он с преднамеренной неторопливостью, пока они с Сидом, развалясь, сидели и курили травку, слушая доносящийся плеск волн на залитой лунным светом террасе чудовищной гасиенды Тини Мари, а в это время мимо них в свете свечей, окутанные ароматом сосен и гардений пробегали или медленно проплывали цыпочки в мини-юбочках, леопардовых колготках, бикини, юбках «колокольчиком», играющие в прятки — все они выглядели готовыми раздеться прямо сейчас или, в крайнем случае, через минуту.

— Я бы хотел снять один из таких, — Борис кивнул в направлении просмотровой комнаты, — один из таких порнушных фильмов.