Анастасия Эльберг: Сердце из черного бархата

— Я хочу, чтобы вы написали свое имя, — попросила леди, снова затягиваясь и наблюдая за тем, как дым плывет в воздухе.

— А как зовут вас?

— Меня зовут Оливия. Вот видите, мы познакомились.

— Очень рад.

На салфетке была изображена эмблема клуба — сфотографированная сверху чашка кофе, которая напоминала сердце. Внутри чашки два женских силуэта — белые на черном фоне — обнимали друг друга за талию. Над эмблемой я написал «Оливии от Джеральда», и прибавил — уже под эмблемой: «Порочные идеи становятся привлекательными только тогда, когда мы воплощаем их в жизнь».

— Восхитительно, — вынесла вердикт Оливия. — Это так похоже на ваши романы! По атмосфере. И это так замечательно смотрится на этой салфетке. Я имею в виду эмблему.

Повисла неловкая пауза. Оливия до сих пор курила, но теперь изучала не меня, а веселившуюся внизу публику.

— Так что же, ты здесь не впервые? — предпринял я очередную попытку начать разговор, сам не понимая, зачем это делаю — несколько секунд назад я хотел остаться наедине со своими мыслями и, соответственно, отвязаться от собеседницы.

— Я часто тут бываю. Люблю места, где люди не стесняются своих желаний.

— Приятно проводить время в компании людей, которые похожи на тебя. В таких случаях становится не важно, как кого зовут, кто чем занимается и кто откуда приехал. Люди просто делают то, что им нравится. И не думают о том, что будет дальше.

— А что будет дальше?

— В моем случае? Ничего. Поэтому я так часто тут бываю.

Оливия потушила сигарету в пепельнице и посмотрела на мой стакан.

— Может, и мне что-нибудь заказать? — Она жестом подозвала официантку. — Будьте добры, принесите какой-нибудь коктейль. Покрепче. Полагаюсь на ваш вкус.

Официантка кивнула и удалилась выполнять заказ.

Оливия снова перевела взгляд на меня.

— Ты черпаешь тут идеи для романов?

— Скорее, настроение для романов. Или даже не так — вдохновение. Тут приходит особое вдохновение.

— Порочное?

— Скорее, такое, когда ты понимаешь, что можно все.

Оливия понимающе кивнула.

— Если все можно, то почему ты одинок?

— Когда ты знаешь, что можно все, тяжело найти кого-то, кто будет разделять твои взгляды на жизнь. Обычно мир человека узок. А мне неуютно с людьми, мир которых уже, чем мой. Мне будет тесно. Кроме того, люди имеют привычку привязывать к себе. Это мне нравится еще меньше.

— Значит, можно все, Джеральд?

— Ты права.

— А если можно больше , чем все?

Теперь улыбнулся я.

— Над этим следует поразмыслить, но идея мне нравится.

Мы неторопливо беседовали ни о чем — так вежливые люди называют беседу незнакомцев до тех пор, пока не приходит время признаться, что темы интересны обоим участникам разговора. Оливия выпила один коктейль, заказала себе еще, а я решил, что с виски я на сегодня покончил, и взял рюмку коньяка. Официантка забрала пустую вазочку из-под льда, поставив вместо нее небольшое блюдо с нарезанным лимоном и ломтиками горького шоколада. Шоколад я не ел, а вот Оливии он пришелся по вкусу. Видимо, коктейль он дополнял отлично — в какой-то момент она подвинула блюдо чуть ближе к центру столика и, время от времени забирая с него очередной ломтик, изучала происходящее внизу.

Близилась полночь. Яркий свет уже давно сменили более привычным для клуба красным светом — матовым, сумрачным и располагающим к тому, чтобы расслабиться и, оставив в стороне усталость и проблемы, переключиться на что-нибудь приятное. Я время от времени кивал проходившим рядом с нами знакомым, Оливия тоже улыбалась, видя знакомые лица. И мы оба выпили достаточно для того, чтобы признать беседу ни о чем пустой тратой времени.

— Может быть, потанцуем? — предложила Оливия.

Я чуть приподнялся для того, чтобы разглядеть игравших на сцене музыкантов.

— Что это за группа?

— Понятия не имею. Но играют они замечательно. Со страстью. Я думаю, что все, касающееся искусства, должно делаться со страстью. Иначе зачем заниматься искусством? Ведь искусство — это выражение чувств, а если нет страсти, то их никогда не выразить так, чтобы тебя поняли.

— Не знаю, что насчет музыки, но если говорить о книгах, то я согласен.

Группа не отличалась оригинальностью. Их музыку я охарактеризовал бы как нечто среднее между «Scorpions» и «Aerosmith» и, несмотря на скудные, хотя вполне достойные уважения попытки сыграть что-то оригинальное, выбраться из тени этих двух групп им не удавалось. Разве что вокалист мог похвастаться хорошо поставленным голосом, а также проникновенным исполнением песен, особенно медленных и лирических. Я признал, что в группе что-то есть, и мы с Оливией присоединились к танцевавшим возле сцены парам.