Анастасия Эльберг - Ночь, когда она умерла

— Ты оказался первым.

— Я знаю твою тайну, Лорена.

Она замерла, чуть приподняв голову, но ничуть не удивилась — и через долю секунды улыбка вернулась на ее лицо.

— А я знаю твою. Эта женщина на фото. Кем она тебе приходится?

Теперь улыбался и я.

— Женщины всегда выбирают самые лучшие моменты для того, чтобы поговорить о других женщинах.

— Расскажи мне о ней, Саймон. Ее зовут Изольда, верно?

Я выпил остатки виски и вернул стакан на пол.

— Ее звали Изольда. — Я сделал акцент на слове «звали». — Но она умерла.

Лорена покачала головой.

— Ты ошибаешься. Она жива.

— Ты лжешь, — сказал я тихо, поднимаясь с кровати.

— Зачем мне лгать? — Она пожала плечами. — Мы ведь почти не знаем друг друга.

— Ты знаешь, где она?

— Может быть.

Лорена сделала еще один шаг к кровати, но я преградил ей путь.

— Ты знаешь, где она? — повторил я.

— Зачем тебе это, Саймон? Ты не боишься, что равновесие в твоем маленьком Аду нарушится, и ты не сможешь больше наслаждаться своим несчастьем?

Я протянул руку для того, чтобы схватить ее за горло, но Лорена оказалась быстрее и взяла меня за запястье. Несмотря на кажущуюся хрупкость, у нее была железная хватка.

— Я сама буду решать, когда ты будешь делать мне больно, — произнесла она. — Я не знаю, где она. Но зато знаю человека, который может тебе рассказать.

— Билл, — кивнул я. Скорее, самому себе, нежели ей. — Конечно. Проще простого.

Лорена осторожно убрала мою руку.

— Не думаю, что он будет рад, если я сообщу тебе его адрес.

— Билла оставь мне. С тобой ничего не случится. — Я присел на покрывало кровати. — Какого черта? Теперь я сам не рад, что задал тебе этот вопрос…

Лорена поставила ногу мне на бедро и наклонилась, пытаясь разглядеть в темноте мои глаза.

— Знаешь, что самое плохое в сказке с плохим концом, Саймон? — вкрадчиво спросила она.

— То, что она оказывается не сказкой, а былью?

— Нет. Самое плохое — это когда ты понимаешь, что это совсем не конец, а дальше будет хуже.

2010 год

Треверберг

Я в сотый, если не в тысячный раз поправил узел галстука и посмотрел на закрытую дверь офиса с табличкой «Изольда Паттерсон». Оттуда не доносилось ни звука — можно было подумать, что там никого нет, хотя секретарь сообщила мне, что «мисс Паттерсон занята, и сможет принять меня через пять минут». Прошло уже не пять и даже не десять минут, а целых полчаса, которые показались мне вечностью, а я продолжал сидеть в приемной и наблюдать за работой девушки, занимавшей кресло напротив. Она заполняла ежедневник, сверяясь с какими-то документами на экране компьютера, и иногда отвлекалась для того, чтобы ответить на входящие звонки: «Я передам, что вы звонили. Мисс Паттерсон свяжется с вами в течение дня». В случае особо важных звонков секретарь не ограничивалась обещаниями, а записывала суть сообщения на небольших бледно-желтых листах с клейкой полоской и помещала их на висевшую рядом с окном белую доску. «Сделать в первую очередь», гласила надпись в правом верхнем углу.

Закончив с ежедневником, секретарь положила на стол сумочку из хорошей кожи (из тех, которые кричат о том, сколько зарабатывает ее хозяйка) и достала оттуда прозрачную косметичку.

— Вы не возражаете, если я подправлю макияж? — спросила у меня она. — Я не имею привычки делать это при мужчинах, но в такое время отлучаться я не могу.

— Конечно, конечно, — кивнул я и улыбнулся: — Мне отвернуться?

Секретарь рассмеялась.

— Что вы, не стоит. — Она достала помаду. — Так вы наш новый бухгалтер? Как, вы сказали, вас зовут?

— Саймон. Саймон Хейли.

— Очень приятно, Саймон. А меня зовут Юлия, я — секретарь-референт мисс Паттерсон. — Девушка бросила взгляд на экран своего iPhone и пару раз тронула его, читая полученное сообщение. — Удачи вам на собеседовании.

Заметив, что я перебираю в пальцах пачку сигарет, Юлия достала из ящика стола пепельницу и поставила ее передо мной.

— Курите, не стесняйтесь, — предложила она.

— Спасибо. — Я еще никогда не чувствовал такого наслаждения после первых затяжек. — Как долго вы тут работаете?

— Почти десять лет. Конечно, работа не из легких, но я просто не представляю, что когда-нибудь буду работать в другом месте. Да и платят мне соответствующе.

После того, как Юлия, не стесняясь, назвала мне сумму «скромной» зарплаты секретаря-референта, у меня округлились глаза, и она улыбнулась.