Дара. Анонимный викторианский роман

Когда я поднялась, «Британия» как раз выходила из порта. Примерно через час мы уже были в Ирландском море и держали курс в Атлантический океан.

С наступлением сумерек миссис Понсонби и я разделись, готовясь отойти ко сну. Едва моя голова коснулась подушки, как я провалилась в глубокий сон. В какой-то момент посреди ночи корабль начало сильно качать, и я проснулась от стонов, доносившихся с койки миссис Понсонби. Я зажгла небольшую масляную лампу, закрепленную на стене каюты, и уже хотела спросить, что у нее болит, как вдруг ее лицо, зеленовато-серое от морской болезни, наклонилось над полом и она начала изрыгать на ковер содержимое своего желудка. Мне казалось, она никогда не остановится.

Она блевала без остановки не меньше пяти минут, пока весь пол каюты не покрылся рвотой. Вонь становилась невыносимой — этот запах обволакивал меня, как кладбищенский смрад. Он проник ко мне в горло — и я тоже почувствовала рвотные судороги.

Чтобы меня саму не стошнило, я, схватив туфли, одеяло и одежду, выскочила из каюты. На то, чтобы одеться, я не потратила и пяти минут. Мне повезло — никто не застал меня голой на палубе.

Я оторвала от нижней юбки небольшой кусок ткани и, постаравшись по возможности оттереть со своих босых ступней рвоту, надела чулки и туфли, потому что у меня уже начинали коченеть пальцы ног.

Наощупь пробираясь по палубе, я наконец нашла возле леера местечко, надежно укрытое от ветра, — под спасательной шлюпкой, висевшей на шлюп-балке. Туда я и забралась, завернув ноги в одеяло и укрывшись пальто.

Несмотря на то что деревянный настил палубы был очень жестким, я, вероятно, заснула как убитая, потому что следующее, что я помню, — это ощущение того, что чья-то грубая, шершавая рука пробирается вверх между моими бедрами. Я еще не успела проснуться и осознать, что происходит, как сильные пальцы сдавили нежные губы моей дырочки. Это наглое насилие мгновенно пробудило меня и наполнило негодованием и испугом. Я быстро скользнула рукой по внешней поверхности правого бедра и как следует ухватила рукоятку кинжала, спрятанного в чулке, а затем, выхватила его, вонзила между своими бедрами. Кем бы ни был этот человек, он испустил жуткий вопль, за которым, когда насильник вскочил на ноги, последовал поток самых грязных ругательств.

Его лица я не видела и могла различить лишь силуэт, потому что единственным источником света были бортовые огни у него за спиной. В их свете он мог видеть мое лицо, тогда как его собственное оставалось в тени.

— Шалава драная! Дешевка! Ты мне за это дорого заплатишь! — взревел он хриплым голосом.

Я почувствовала, что он пытается схватить меня за ногу. Тогда я быстро села и наклонилась вперед, держа в руке кинжал. Должно быть, он заметил, как блеснул клинок, потому что отступил на расстояние вытянутой руки.

— Ах ты, грязная, вонючая дыра! Да у меня все руки в крови! Дай только добраться до тебя — я тебе глотку-то порву!

Меня бросило в холодный пот, я готова была сойти с ума от ужаса. Сглотнув комок, стоявший у меня в горле, я угрожающе зашипела:

— Ну же, давай! Давай, попробуй! Только двинься ко мне — я обрежу тебе уши и затолкаю их в твою вонючую пасть!

Он отступил на шаг назад и остановился. Он уже готов был уйти, как вдруг обернулся ко мне. Его голос срывался от бешенства:

— Проклятая кровь… я бы разобрался с тобой прямо сейчас! Но запомни: с этой минуты я буду следить за тобой день и ночь. Ты от меня никуда не денешься! Разъязви тебе п…у, — ревел он, — я уж позабочусь, чтобы ты вместе со своей гнилой дырой сгинула под водой, прежде, чем мы доберемся до Нью-Йорка!

Этот человек был безумен — во всяком случае, его вспыльчивость нагнала на меня страху. Дождавшись, когда его шаги затихнут вдали, я подхватила одеяло и помчалась на нижние палубы, надеясь, что в компании буду в безопасности.

Я спустилась по ступенькам и оказалась в общем трюме, в угрюмом полумраке которого мерцали лишь одна-две масляных лампадки. Я боязливо вглядывалась в темноту, каждую секунду ожидая, что кто-то страшный выскочит оттуда и набросится на меня.

Тут я осознала, что мне никак не узнать, кто был тот человек, который угрожал мне. Ведь я так и не увидела его лица, которое все время оставалось в тени, тогда как он мое разглядел прекрасно. За время путешествия он сможет меня узнать. Помня, каким тоном он произнес свою угрозу, я ни на минуту не сомневалась, что каждое слово было сказано серьезно и что каждый день долгого пути он будет подстерегать меня, выжидая случая, чтобы столкнуть за борт. Представив себе, что меня могут столкнуть в море, я содрогнулась от ужаса. Я решила, что отныне буду перемещаться по судну с крайней осторожностью, держась настороже и внимательно следя за каждым движением любого мужчины, который выкажет ко мне какой-либо интерес или у которого поранена рука.