Мэри Уэсли - Опыт воображения. Разумная жизнь

На ступеньках клуба Чарлз, потрясенный необходимостью сказать что-то весомое в знак благодарности, вдруг выпалил:

— А почему вы женились на Джойс?

Космо расплылся в улыбке.

— Чтобы проучить свою матушку — нечего вмешиваться в мои дела и пытаться управлять моей жизнью. Может, поэтому?

Чарлз, глядя, как он уходил, подумал: „Он какой-то оторванный от всех. Может, он одинок?“ А потом, забыв про одиночество Космо, поспешил к ближайшей телефонной будке, чтобы позвонить любимой девушке, сообщить радостные новости и попросить ее выйти за него замуж.

Космо запер портфель в багажник и сел в машину. Это была уже третья или четвертая после развода, но он упрямо опустил стекло, чтобы свежий воздух изгнал оставшийся в наследство запах. Он открыл окно по привычке. Он редко теперь вспоминал Джойс. Так, упрек в его собственной глупости. Нет надежнее способа потерять подругу, чем жениться на ней. Всегда вдохновленная, энергичная, великодушная Джойс, достигнув среднего возраста и став близкой, быстро наскучила ему. Что касается секса, такого изощренного и чувственного в молодые годы, то он стал похож на аэробику. Но теперь, после Бодмина и судебного разбирательства там, у него оказался свободный уик-энд. Он хочет побездельничать в Лондоне, понаблюдать за птицами, а может, лучше отправиться в Слэптон-Лей и Экс-Эстуари и посмотреть на птичий перелет или воспользоваться случаем залезть на скалы в северном Девоне? Он ехал на машине до Лончестона, наслаждаясь возможностью выбора. „Приятно, — подумал он, — быть ничем не связанным, не надо спешить к жене или семье, как, например, приходится Хьюберту. Он то подстраивается под каникулы детей, а, собираясь в Венецию или Париж, думает, как Виктории успеть проскочить между учебными четвертями детей, и постоянно ездит на работу. Неудивительно, что ему грозит язва“. Космо закрыл окно. Тяжелый ливень обрушился на ветровое стекло. Конец сентября принес штормы, на северном побережье должно быть холодно. Ему лучше сократить путь, поехать на юг от Лончестона, остановиться в пабе, он мог переночевать в Пенгапахе, там всегда его хорошо встречают, как и всех друзей Хьюберта. Он бы взял в деревне ключ и расположился, как дома. „Но я там не как дома, — раздраженно подумал Космо. — И никогда не чувствовал себя как дома после рассказа Флоры о том, что она слышала, как мы ее обсуждали. — А затем он подумал — ведь уже прошло восемнадцать лет с тех пор, Хьюберт женился, достиг успехов, я женился и развелся, но зато у меня хорошая практика. Нет, нет места для сантиментов. Мне надо собраться и стать благоразумным“.

Размышляя, Космо вспомнил отца. Разве во время той ужасной ссоры на Рождество в Коппермолте (улаженной, конечно, но не забытой) он не сказал о Флоре, что она разумная? „Интересно, — думал Космо, ведя машину сквозь дождь, — кто под внешним лоском и видимой простотой был на самом деле разумным? Сам я не могу претендовать на разумность — чего глупее жениться на Джойс ради того, чтобы досадить матери? Я часто поступал по-идиотски. Ну хотя бы то путешествие в Бретань. Глупо. Сен-Мало разрушен в войну и вновь отстроен. Возведено заграждение через залив, который мы переплывали на катерах, пляж за Сен-Бриаком застроен виллами, на месте пикника — асфальтированная стоянка. Даже передавая Коппермолт Чарлзу, нельзя стереть из памяти все, что там было.

Я помню ласковую воду реки, когда мы с Хьюбертом плавали в тот жаркий день, раздевающуюся Флору и то, как мы внезапно окружили ее в воде. Иногда я слышу ее голос или вспоминаю соленый вкус ее век, когда целовал ее в последний вечер в Коппермолте. Или, например, иногда вспоминаю, как выходил из такси в Паддингтоне и держал ее за запястье. Смешно. Я все помню. Мне уже пятьдесят лет, но у меня часто возникает желание отыскать Ирену Тарасову. Что может быть проще? Но я боюсь. — А потом подумал чуть веселее: Я живу за счет того, что использую отсутствие здравого смысла у других людей. Так на кого мне жаловаться? Кто я такой?“

Полицейский махнул ему флажком. Упавшие деревья перекрыли дорогу, сообщил он, и лучше добираться до Плимута, пожалуй, главной дорогой.

— Я, пожалуй, поеду проселочными. — Полицейский предупредил, что они очень запутанные и легко заблудиться. Космо весело ответил, он в таком настроении, что ему лучше всего заблудиться, и развернул машину.

Примерно миль через десять, сделав поворот, он увидел припаркованные у обочины машины. Люди взбирались вверх по дороге, поросшей вереском. Достав бинокль, Космо навел его и на вершине холма увидел костер и окруживших его счастливых скачущих детей. Он вышел из машины и направился к костру. Взбираясь, он почувствовал запах жареного барашка, принесенный влажным ветром, услышал хриплые крики взрослых, перекрывавшие возгласы детей. Он подхватил инвалидное кресло с женщиной — его толкали двое мальчишек. Женщина суровым голосом просила поторопиться.