Мэри Уэсли - Разумная жизнь

— Ненавижу.

— А другие девочки тебе нравятся? У тебя много подруг?

— Нет.

— Мои сестры весело жили в школе, их пять, и если что — они и без других могли обойтись. А с другой стороны, они очень общительные. Но мы у себя в стране учимся в дневных школах. Ах, — прервал он себя, — мы уже выехали из города. Красивое время года, правда?

— Да.

— Если слишком дует, закрой окно. А я люблю ветер.

Флора оставила окно как было, из-за простуды она не слышала ухом, обращенным к окну. Позже она будет воображать, какой запах осенних листьев, исходящий от дороги, она могла бы вдыхать.

Феликс молчал до самого отеля, где он собирался остановиться на ленч.

— У тебя ужасная простуда, — покачал он головой, когда они вышли из машины.

— Ничего, — сказала Флора.

— Я надеюсь, не подхвачу от тебя.

Флора промолчала.

— Ты хотела бы сразу поесть? — спросил Феликс. — Я — да. Я ужасно голодный. А школьники тоже всегда хотят есть. — Он вспомнил, как немногословна была Флора во Франции. „Мне следовало бы привести с собой кого-то, чтобы был третий“, — подумал он.

Они сели за стол у окна, из которого открывался пасторальный вид — волнистые холмы, овцы, щиплющие траву в отдалении. Официант накрыл колени Флоры салфеткой и предложил меню. Феликс заказал себе мартини и попросил карту вин.

— Рюмочка вина хороша для твоей простуды. А почему бы тебе не пойти в туалет и не высморкаться как следует перед едой? Возьми мой носовой платок, он сухой.

Флора взяла платок. В туалете она как следует высморкалась в бумажное полотенце. Казалось, поток из носа неистощим, она подумала, что если вдохнуть как следует, то может, этот поток уймется, и она сохранит платок Феликса. Когда Флора вернулась к столу, Феликс сообщил:

— Я заказал для нас обоих: жареный фазан, желе из красной смородины, брюссельская капуста и чипсы. Я начинаю с устриц. А ты как?

Флора покачала головой, отказываясь от первого блюда, помня его замечание насчет аппетита школьников, к тому же она никогда не ела устриц. Но когда Феликс предложил ей последнюю, оставшуюся, она взяла ее и подумала, что никогда в жизни не пробовала ничего вкуснее, и остро пожалела о потерянной возможности.

Феликс весело болтал за едой. Он рассказывал, что оставил университет и занялся бизнесом, его сестра Энн вышла замуж, Элизабет закончила диссертацию и теперь на раскопках в Малой Азии. Она помолвлена с парнем-археологом. Все три замужние сестры уже родили по одному-два ребенка, мать чувствует себя прекрасно.

— А как твои родители? — спросил он.

— Хорошо, — ответила Флора неуверенно.

— Они каждый год приезжают к тебе из Индии?

— Нет.

— Да, что-то такое я слышал. Ирена Тарасова рассказывала. Это она дала мне твой адрес. — (Так оно и было.) — Она счастлива в Лондоне. Я думаю, ты ей пишешь? Ей в Лондоне нравится больше, чем в Динаре. — (А что она делает в Лондоне. Почему она уехала из Динара? Сколько времени прошло с ее последнего письма? Шесть месяцев?) — Ты же знала, что она переехала в Лондон?

— Нет.

— Я думаю, что у нее просто не было времени тебе сообщить. Она разошлась с мужем, ты знаешь. А фазан хорош, правда?

— Да. — Флора медленно жевала фазана, думая об Алексисе: „Интересно, он все еще работает таксистом в Париже?“ — Я не знала об этом.

— Они жили каждый сам по себе, когда мы впервые встретились в Динаре. Так, немножко азартных игр.

— Он водил такси.

— Он до сих пор водит, — засмеялся Феликс. Флора шмыгнула, втягивая воздух через заложенный нос, и попыталась выдохнуть через рот, набитый фазаном. — Ты не пьешь вино. Тебе с твоей простудой оно полезно, — Феликс наблюдал за ней. Ирена сказала, найди время, своди ребенка куда-нибудь и расскажи мне про нее. Скажи ей, что я скоро напишу. — Ирена велела сказать тебе, что она скоро напишет.

— Он потрясающе играл в триктрак. — Флора все думала об Алексисе. — Поблагодарите ее, пожалуйста. — Она потянулась за рюмкой и чуть пригубила. Вино обожгло ее миндалины, но, попав внутрь, согрело.

— А сколько лет тебе сейчас?

— Четырнадцать. — Ей должно исполнится четырнадцать через шесть месяцев, ей шел четырнадцатый.

— Ты здорово выросла.

„По крайней мере на фут. У меня месячные. У меня уже там волосы — и под мышками“.

— Да, — сказала она.

— Почти четыре года прошло после Динара. — Феликс ковырял брюссельскую капусту и вилкой отправлял ее в рот. — Как быстро бежит время…

— Ползет. — Вино, немного успокоив, ударило в голову: — Время ползет. — И Флора снова отпила.