Дороти Кумсон - Спокойной ночи, крошка

Зазвучали первые ноты песни «Dance Away», и дыхание Мэла замедлилось. Он придвинулся еще ближе, слишком близко, чтобы это было случайностью.

Когда звуки песни, напоминающие метроном, становятся громче, Мэл запускает руку мне под футболку и касается моего живота. Мои глаза закрыты. Его ладонь на моей коже, я чувствую жар его тела, его вожделение. Я вдыхаю его запах, и у меня кружится голова от пьянящего чувства счастья. Его палец медленно рисует круги вокруг моего пупка.

Я слышу голос Брайана Ферри. Мэл вздыхает, его рука спускается ниже, к резинке моих пижамных штанов.

Я не испытывала ничего подобного с парнями, с которыми целовалась. Острое желание давит мне на грудь, расцветает у меня между ног, пульсирует в венах. Ну конечно, все так и должно быть. Мэл — тот самый, с кем я должна заняться этим в первый раз. Я не буду сожалеть, если сделаю это с Мэлом. Он был рядом, когда все остальное случалось со мной впервые. Первый зуб. Первый шаг. Первая влюбленность — в звезду телесериала. Первый поцелуй — в шестом классе, с Джейсоном Баттерворсом. Конечно, он будет рядом и теперь.

Его пальцы спускаются ниже, касаются волос на моем лобке, губы тянутся к шее. Я слегка раздвигаю ноги, испускаю протяжный вздох. Я горю от желания. Его пальцы еще ниже, еще немного — и он войдет в меня. Его губы почти коснулись моей шеи…

И тут Мэл издает какой-то странный звук — не то всхлип, не то вздох — и отдергивает руку. Резинка пижамы пребольно шлепает меня по животу.

Мэл отодвигается, резко опуская голову на подушку.

«Что случилось?»

Я слышу, как тяжело он дышит, но не решаюсь повернуться. Я знаю, что Мэл хотел меня. Я чувствовала это в запахе его тела, в эрекции его члена.

«Что я сделала не так? Почему он передумал?»

Он дышит громко и быстро, словно только что пробежал стометровку. Его дыхание будто заполняет всю комнату, щекочет мне шею.

«Может, он боится своей неопытности? Но Мэл уже занимался этим, почему же он остановился? Или он боится стать моим первым мужчиной?»

Мэл сбрасывает одеяло и выбирается из кровати. В комнате темно, но из коридора льется свет — лампы там ослепительно яркие, их никогда не выключают, и поэтому ночью здесь всегда царит полумрак.

«Может, все дело в моем теле? Оно не настолько прекрасно, как у других девчонок, с которыми он встречался?»

Мэл подходит к шкафу, огромному дубовому уродливому шкафу в углу. Там лежат мои платья и туфли. Рядом находится дверца — за ней умывальник и зеркало. Я слышу, как льется вода, как Мэл умывается. Он молча стоит перед зеркалом. И громко дышит в темноте.

Мне так и не хватило мужества повернуться. Посмотреть, что он делает.

Медленно, осторожно, стараясь двигаться как можно меньше, я сворачиваюсь калачиком, прикрывая футболкой живот. Я слышу, как Мэл копается возле шкафа — там он бросил свои вещи. Затем звучит шуршание липучки — Мэл раскладывает спальный мешок.

— В кровати тесно, — шепчет он, застегивая мешок.

В ответ я закрываю глаза, делая вид, что сплю. Сейчас я не могу поговорить с ним, от смущения и унижения я лишилась дара речи.

«Почему он вообще решил, что захочет заниматься этим со мной?»

— Я буду спать на полу, — шепчет Мэл. — Спокойной ночи.

Звучат последние ноты песни, воцаряется тишина. Все это случилось, пока играла одна песня. Мы так сблизились, а потом…

По-моему, мы оба толком не спали той ночью. Я чувствовала это по ритму его дыхания. Мэл, как и я, всю ночь всматривался в полумрак.

Мы не стали говорить об этом на следующее утро. Мы занимались повседневными делами, будто ничего не случилось. Но в какой-то момент я заметила, как странно Мэл смотрит на меня. Словно пытается что-то понять. Пытается принять решение.

Я знала Мэла. Да, я не понимала, почему он передумал, но я знала, что у происшедшего есть какое-то объяснение. Просто Мэл еще не может мне об этом рассказать.

— Корди убьет меня, когда я вернусь домой, — сказал он, уезжая.

— Ага. До сих пор не понимаю, почему ты не взял ее с собой.

— Я хотел побыть с тобой наедине, — ответил Мэл. — Нам редко это удается в последнее время.

— Что ж, надеюсь, это того стоило, — хмыкнула я. — Потому что Корди заставит тебя страдать.

Мэл обнял меня, но я не почувствовала привычной нежности. Да и он не прижал меня к себе так сильно, как обычно. Мы не говорили о том, что случилось, но наши тела не забыли о том, что нам надлежит испытывать смущение.

— Конечно, оно того стоило. Каждое проведенное с тобой мгновение того стоило.