Паркинсон Кийз - Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 1

Она отвернулась от фонтана, затем медленно, словно плывя, отошла от портала, остановила взгляд на цветочной клумбе и лишь после взглянула в его направлении. И тут же отпрянула назад, издав тихий, приглушенный вскрик, ухватившись одной, унизанной кольцами рукою за перила, а вторую взволнованно поднеся к кружевным оборкам на груди.

— Добрый день, — не сходя с места, поздоровался незнакомец почтительным и одновременно заискивающим тоном. — Мне надо попросить у вас прощения за вторжение, но, поверьте, это произошло невольно. Когда я шел по дороге, меня настолько поразила красота вашего дома, что я ничего не смог с собой поделать и подошел поближе, чтобы полюбоваться им… И чем больше я рассматривал его, — продолжал он с явным уже преобладанием льстивых ноток над уважительными, — тем больше восхищался.

Он поклонился и с обворожительной улыбкой снова посмотрел вверх, на галерею. Дама же, в свою очередь, все больше затруднялась изображать недовольство, которого она, собственно, и не ощущала.

— Признаюсь, мсье, вы испугали меня на какое-то мгновение, — проговорила она с явным акцентом, но, как и все остальное вокруг нее, этот акцент был чрезвычайно милым. — Ведь я живу столь уединенной жизнью, что совсем перестала ожидать гостей.

— Если вы ведете уединенный образ жизни, мадам, то, должно быть, вы сами избрали его. И сделали многих людей несчастными… Если позволите, я скажу — многих мужчин несчастными и безутешными.

Из ложбинки между грудей дама извлекла носовой платок с широкой черной каймой и поднесла его к глазам. Однако не стала слишком долго скрывать под ним свое красивое лицо.

— Это я — безутешна, мсье, — сказала она. — Мой дорогой супруг — самый лучший, самый добрый и обожаемый человек на свете — скончался восемь лет назад… прежде чем этот дом, которым вы так любезно восхищаетесь и где мы с ним провели много счастливых лет вместе, был полностью достроен. С тех пор я живу здесь одна… всю эту ужасную войну… пережила и опустошение, последовавшее за ней. Теперь больше никто не ходит друг к другу в гости, как это было принято раньше среди семей, проживающих у реки. Ведь большинство из них в трауре, как и я. Дух общения утерян… все действительно подавлены. Что же до приезжих, то зачем им искать нас? Теперь тут не осталось ничего, что приводило их прежде в большие дома плантаторов.

— Я не вправе судить о старых семьях, проживающих у реки. Однако вы сами можете заметить, что по крайней мере одного приезжего непреодолимо влечет к некоему большому плантаторскому дому.

Она ответила не сразу, вместо этого поигрывая носовым платком с черной каймой. И вновь он пришел ей на помощь, на этот раз попросив о приглашении, которое, как он понимал, ей хотелось сделать, только она не осмеливалась.

— Мадам, во мне теплится надежда, что вы не сочтете меня дерзким, если я скажу, что самое страстное мое желание — познакомиться с вашим домом детально. Короче говоря, я надеюсь, что вы позволите мне войти, и не только ради того, чтобы получше изучить все чудеса дома, но, возможно, чтобы оказаться в более выгодном положении, когда можно засвидетельствовать почтение его очаровательной хозяйке.

Наконец их взгляды встретились, и он, как и ожидал, увидел, что в ее глазах, почти таких же черных, как и волосы, загорелись искорки. Однако она по-прежнему колебалась и молчала.

— Наверное, мне следовало бы представиться должным образом, — заявил гость с возрастающей учтивостью. — Меня зовут Клайд Бачелор. Да, я понимаю, мое имя вам ничего не говорит. Но, если не ошибаюсь, я имел честь быть немного знакомым с вашим незабвенным покойным мужем. Разве он не путешествовал частенько на крупных речных судах? И разве я беседую не с мадам Лабусс, вдовой Маршана Лабусса, которого все знали как славного плантатора и еще более славного джентльмена?

— Да, да! — быстро отозвалась она. — Да, мсье, вы совершенно правы. Подумать только, а я держу вас за порогом все это время, словно какого-то нежеланного гостя! Прошу вас, входите, поднимайтесь в дом, — продолжала она. — А что, возможно, я и встречала вас прежде… Как я могла забыть? Большинство своих поездок муж совершил до нашей женитьбы, после он был занят строительством этого дома. Но время от времени ему все же приходилось уезжать, и в этих случаях я сопровождала его. Он никогда не соглашался расстаться со мной даже совсем ненадолго.

Говоря это, она дошла до лестницы и остановилась, приветственно протянув руку. Клайд, приблизившись, поднес ее руку к губам и поцеловал, но в этом жесте, как и в предшествующем разговоре, учтивость постепенно сменилась чувством менее подходящим для подобных случаев.