Хелен Деннис: Любовь в наследство

Аэропорт Генуи встретил Эмили Лэнсон изнуряющей жарой. Нагретый воздух волнами поднимался от раскаленного летного поля, и очертания предметов казались дрожащими. Эмили знала, что на севере Италии стоит небывалая для июня жара, поэтому она предусмотрительно оделась в кремовую шелковую блузку с рукавами-«крылышками» и легкий льняной костюм цвета топленого молока, юбка которого была чуть выше колен.

В Лондоне, который она покинула каких-нибудь три часа назад, было прохладно, и пиджак пришелся очень кстати, но Эмили не хотела снимать его в Генуе: ей казалось, что костюм придает ей солидность и в нем она выглядит по крайней мере на свои двадцать лет. Большие зеленые глаза, пухлые губы и аккуратненький чуть вздернутый носик, которыми ее наделила природа, смотрелись мило, но слишком по-детски, а Эмили хотелось производить впечатление деловой молодой женщины, а не очаровательной глупышки. Однако, когда стюардесса объявила, что температура в аэропорту Генуи– тридцать два градуса по Цельсию, Эмили поняла, что придется пожертвовать солидностью в пользу здравого смысла, и сняла пиджак.

Эмили поправила на плече ремень дорожной сумки, перекинула через руку пиджак и стала спускаться по трапу. По сравнению с Хитроу аэропорт Генуи казался крошечным, но в нем было все, чему положено быть в современном европейском аэропорту, и, конечно, работал кондиционер. Эмили остановилась возле багажной «карусели». Долго ждать ей не пришлось, очень скоро по транспортеру поехали чемоданы, сумки, саквояжи и прочий багаж пассажиров лондонского рейса. Эмили не сразу разглядела среди вещей других пассажиров свои, транспортер совершил пару полных оборотов, прежде чем она увидела свой чемодан. Возможно, двухчасовой перелет утомил ее больше, чем можно было ожидать, и у нее притупилось внимание, однако Эмили подозревала, что причина в другом. Она подсознательно стремилась оттянуть момент выхода на улицу.

И дело было вовсе не в том, что ей не хотелось выходить из прохлады зала прилета на раскаленный генуэзский асфальт. Выйдя из аэропорта, она словно перейдет некую невидимую, но глубоко символическую черту, за которой для нее должна начаться другая жизнь, и Эмили ждала этого момента с внутренним трепетом, если не сказать со страхом. Но вот багаж получен и больше нет формального предлога оттягивать неизбежное – встречу с Люком Фарсатти. Хочет она этого или нет, но завещание отца, скоропостижно скончавшегося от сердечного приступа на пятьдесят третьем году жизни, привязывает ее к Люку почти на год или, во всяком случае, до тех пор, пока они вместе не придумают какой-то способ обойти условия завещания.

Эмили вздохнула, поправила переброшенный через руку пиджак, взялась за кожаную петлю большого чемодана на колесиках и решительно двинулась к автоматическим раздвижным дверям, ведущим из здания аэропорта на улицу. Она вдохнула теплый воздух с отчетливой примесью выхлопных газов и огляделась. Никого. То есть народу на бетонированной площадке перед аэропортом было даже больше чем достаточно, например, у самого выхода энергичная стайка японских туристов чуть было не смела Эмили. Когда волна жизнерадостных японцев схлынула, Эмили растерянно огляделась снова, но не увидела никого похожего на Люка. И тут она заметила табличку с надписью «Эмили Лэнсон», которую держал над головой незнакомый ей мужчина лет сорока в униформе и в фуражке. Все ясно, Люк прислал за ней машину с шофером.

Эмили испытала одновременно и разочарование, и облегчение. Облегчение, потому что она почувствовала себя как осужденный, получивший отсрочку приговора, и разочарование, потому что внутренне она уже настроилась на встречу с Люком и теперь ей словно чего-то не хватало. Да и вопрос, который она собиралась с ним обсудить, можно было бы затронуть уже в машине, если бы Люк ее встретил. Эмили пошла к мужчине с импровизированным плакатом, тот, увидев, что она идет к нему, двинулся ей навстречу.

– Мисс Эмили Лэнсон? – спросил он по-английски. У него был приятный итальянский акцент.

– Да, это я. Можно просто Эмили.

– А меня зовут Фредо. Синьор Фарсатти велел мне встретить вас и доставить на виллу Пинья. Сам он не смог приехать, он планировал вернуться к вашему приезду, но задержался.

Эмили знала, что Люку пришлось срочно вылететь по какому-то неотложному делу на Ближний Восток, он уехал в аэропорт сразу после похорон ее отца, Росса Лэнсона. В том, что дело действительно неотложное, Эмили не сомневалась, иначе Люк непременно остался бы на оглашение завещания и, возможно, ей не понадобилось бы лететь к нему в Италию.