Даома Винстон - Дом одиноких теней

Она не стала ждать ответа, повернулась и быстро пошла к себе, стараясь не смотреть на кирпичную стену. Но возле двери в свою комнату все-таки остановилась и прислушалась.

Да, теперь она ясно слышала. Это не могло быть фантазией или плодом расстроенного, “вывихнутого” воображения.

И она пошла, крадучись, туда, откуда исходил этот звук, к жилищу Генри и Команчи.

Она постучала и открыла дверь. Плач послышался громче. Она вошла на цыпочках в комнату.

Большая резная колыбель стояла в углу рядом с узкой кушеткой.

Стейси наклонилась над колыбелью. Огромные черные глаза смотрели на нее. Маленький, похожий на бутон розы, ротик закрылся на мгновение, а потом крик раздался с новой силой. Крошечное личико цвета меди ясно указывало на смешение двух рас. Внезапно малыш перестал плакать и улыбнулся ей. У Стейси сжалось сердце. Она поняла, что перед ней ребенок Марии. Марии и Дерека. Или, от этой мысли Стейси стало совсем тяжело, Марии и Ричарда.

Вот кто плакал по ночам, вот почему Дерек и Джон говорили, что у Стейси слишком богатое воображение. И вот почему она должна была ходить в свою комнату через патио, вот почему Мария так ненавидела ее. Она ненавидела ее из-за Дерека, это был ребенок Дерека.

Сзади послышался шорох, и Стейси обернулась. На пороге стояли Генри и Команчи.

— Да, — сказала Команчи. — Теперь вы знаете правду, миссис. Это сын Марии и Дерека Александера.

Стейси не могла сдвинуться с места. Дыхание ее стала медленным и тяжелым.

Два лица, обычно ничего не выражавшие, смотрели на нее с ненавистью, теперь она отчетливо читала это в их глазах.

— Ты со своими голубыми глазами пришла и… — Генри опустил взгляд на пол. — Он обещал жениться на Марии, когда вернется из своей поездки в Мексику. Последней поездки, как он говорил. А вместо этого он привез тебя. И в доме, где она должна была стать хозяйкой, Мария осталась служанкой. Служанкой, которая к тому же должна скрывать своего ребенка.

— А сейчас Мария умерла, — сказала печально Команчи.

— И мистер Дерек… он тоже умер, — ответил Генри.

Стейси двинулась по направлению к двери.

— Я не знала, — прошептала она. — Я действительно ничего не знала об этом.

Двое индейцев молча смотрели на нее. Стейси была слишком растеряна, чтобы разговаривать с ними сейчас.

И только когда она вернулась в свою комнату, она стала думать о возможных новых мотивах всего происшедшего здесь.

Могли они убить Марию, свою собственную дочь, которая опозорила их? Вряд ли. Но может быть, они убили Дерека? И покушались на Стейси, поскольку часть вины за все происшедшее лежала все-таки на ней?

Тени над Каса де Сомбра стали еще темнее. А фиолетовые тучи так плотно укутали небо, что даже горы, казалось, стали ниже, придавленные этой тяжестью.

Стейси знала, что должна попытаться именно сегодня. Джон прогуливался по патио, дымя сигарой. Она отпрянула от окна.

Прошло несколько часов. День угас. В патио стало совсем темно.

Стейси стояла у окна и, чуть приподняв штору, всматривалась в темноту, пытаясь убедиться, что из дворика за ней никто не наблюдает.

Ссадина от веревки еще причиняла ей сильную боль, напоминая о событиях прошлой ночи. Она ясно восстановила в памяти то нападение из темноты.

Она боялась покинуть хрупкую безопасность своей комнаты, но осознавала, что больше здесь оставаться невозможно. Она не знала, кто, как и откуда нападет на нее следующий раз, но не сомневалась, что следующее нападение будет более удачным. И оно должно произойти довольно скоро, в этом она была уверена.

Она подстегнула опасность нападения, попросив Билла Абеля взять ее в Педрас. Но пока еще ничего не рассказала Биллу, и у нее оставался шанс.

Ее безопасность лежит за пределами Каса де Сомбра, в это она верила твердо.

Поэтому она представила себе дорогу в Педрас, длинную, извилистую, погруженную в темноту, незнакомую. Но она должна преодолеть эти мили, должна дойти до выхода из долины и оказаться на скоростной автостраде. Там ее кто-нибудь обязательно подвезет до города.

Она надела плащ. Взяла сумку. Постояла у двери, прислушалась, но ничего не услышала, кроме биения своего сердца. Затем, тихо приоткрыв дверь, на цыпочках выскользнула в темноту пыльного патио. Сейчас она ясно представляла свой маршрут. Ей нужно пройти мимо стены, мимо одной из огромных клумб с мальвами, миновать кирпичную кладку. Затаив дыхание, ощущая неприятную дрожь в ногах, она подошла к воротам.