Патриция Уилсон - Заговор сердец

Во время антракта Кэсси пошла в бар и заказала коктейль. Она не испытывала ни малейшего неудобства оттого, что стоит здесь одна. Поэтому, когда рядом раздался низкий голос, повторивший ее заказ, и сильная загорелая рука положила на стойку деньги за два бокала, она вздрогнула от неожиданности.

- Я сидел в бельэтаже, - предваряя ее вопрос, сказал Джордан Рис, когда они шли к столику. - Я все время наблюдал за вами, и, насколько успел заметить, вы не сделали ни одной записи. Очевидно, у вас абсолютная память, мисс Престон?

- Сегодня записывать ни к чему! - Кэсси гневно сверкнула глазами, возмущенная его подглядыванием. - Я смотрю эту пьесу уже второй раз. Первый был два дня назад. Рецензия уже готова и лежит у меня в сумке.

- Значит, вы не считаете себя непогрешимой? Можно мне взглянуть на ваш отзыв?

Он властно протянул руку, привычно ожидая повиновения, и ей ничего не оставалось, кроме как вынуть из сумки блокнот со стенографической записью и передать его Рису, в полной уверенности, что он давно уже забыл уроки стенографии, ведь его жизнь весьма и весьма далека от таких прозаических вещей.

Но ее ожидания не оправдались. Просматривая ее записи, Джордан Рис время от времени бросал короткие замечания, которые показывали, что он прекрасно понимает написанное.

- Я вижу, что на этой неделе ваши впечатления от игры актеров ничуть не лучше, чем на прошлой, - сказал он, возвращая ей блокнот.

- А ваши? - насмешливо спросила Кэсси.

- Честно говоря, это ужасно, - признал он. - Если б не следил за вами, я бы, наверное, просто уснул.

Его слова не слишком порадовали Кэсси. Сам факт, что он следил за ней, проверял, как какого-нибудь зеленого несмышленыша, поднимал в ее душе бурю негодования. Услышав звонок, извещающий о начале второго акта, она взяла сумку и встала.

- А что, если мы не пойдем досматривать спектакль? - с надеждой спросил он, и на секунду у нее возникло искушение ответить: "С какой стати?", заставив его проскучать до конца теперь, когда он понял, что следить за ней - пустая трата времени. Но ей тоже не улыбалось смотреть это занудство, и, пожав плечами, она направилась к выходу.

Рис шагал рядом, а Кэсси никак не могла придумать, как бы повежливее от него отделаться. Пока они были в театре, прошел дождь, и мокрые мостовые блестели, отражая вечерние огни. Многие прохожие узнавали и окликали Кэсси, что несколько смягчало напряженную скованность, вызванную его присутствием, но тем не менее она с трудом обуздывала сильнейшее желание пуститься наутек. Она по горло сыта его обществом на работе и по крайней мере сейчас вполне могла бы обойтись без этого!

- Вы давно в этом городе? - спросил Джордан, после того как очередной прохожий весело поздоровался с ней. - Похоже, вы знаете тут всех и каждого.

- Я приехала сюда сразу после университета, - коротко ответила она. Мне здесь нравится.

- Далеко вы уехали от дома, - спокойно заметил он. - Удивительно, что вы пошли в журналистику, ведь семья у вас насквозь театральная.

- Не хотелось идти проторенной дорогой! - отрезала Кэсси. Упоминание о семье обдало ее леденящим холодом, это была запретная тема, даже для нее самой.

- Я знаю, ваша мать играет сейчас в ВестЭнде, - продолжал он, не догадываясь, что еще глубже всаживает нож и бередит незажившую рану. Кэсси пришлось напомнить себе, что он ничего не знает. И никто не знает. Он причиняет ей боль не нарочно, просто по неведению. - А о вашем отце я давно ничего не слышал. Он был в Нью-Йорке вместе с вашей матерью?

- Они не ездят вместе, - холодно ответила Кэсси. - И никогда не ездили. Издержки актерской профессии. Они так привыкли. Мой отец теперь... на отдыхе! - заключила она с сарказмом, который заставил Риса пристально посмотреть ей в лицо.

- Вы довольно много играли в университете, - мягко сказал он, несомненно полагая, что тактично ушел от щекотливой темы, хотя на самом деле продолжал терзать ее.

- Вы прекрасно осведомлены, мистер Рис, - заметила Кэсси, и тут он, кажется, наконец сообразил, что, сколько бы ни расспрашивал - хоть всю ночь! - ответы будут только такие - скупые, немногословные.

- Все это есть в вашем личном деле, мисс Престон, - холодно произнес он, - к тому же вы любимица моего отца, и при каждом визите к нему я должен докладывать о ваших успехах!

- Потому вы и придираетесь ко мне без конца? - с горькой иронией спросила Кэсси, не в силах подавить душевную боль, хотя боль эта не имела никакого отношения к Джордану Рису.

- Нет. Мне просто надо знать, что вы делаете свою работу как следует! - досадливо отмахнулся он. - Я уделяю вам не больше внимания, чем другим. Я ведь тоже должен делать свою работу.