Элла Уорнер - Его выбор

Он смотрел на любимую с нежностью. Та улыбнулась в ответ и провела ладонью по его щеке. Интересно, как действуют на него ее прикосновения? Так же сильны его чувства, как и ее?

- Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? - спросила она.

- Я счастлив.- Широкая улыбка подтвердила сказанное.- Мне хочется петь от счастья.

Легкий смех удовлетворения был отзывом на эти слова.

- Ну так и пой, дорогой. Мы заслужили право делать все, что захотим.

- И чего же тебе хочется?

Как это похоже на него - в первую очередь думает о ней, о ее желаниях. Катрин задумалась на минутку: что бы такое сделать для его удовольствия?

- Давай выпьем шампанского. Мы должные кое-что отпраздновать.

- Замечательно! Наши желания совпадают.

- Только не вставай. Я сама все приготовлю. Мы выпьем в постели.- И, лукаво взглянув на него, добавила: - Мне нравится эта кровать. Особенно когда мы в ней вместе.

Джеф засмеялся. Господи, человек так откровенно счастлив!

Катрин сбросила с себя одеяло и направилась к столику. Мужчина провожал ее восхищенным взглядом, как бы ощупывая каждый изгиб ее тела. Оказалось, ощущать подобный взгляд на себе очень приятно. Как приятно наслаждаться своей властью над этим красивым человеком! Какое счастье - быть желанной! И то, что обнаженной она чувствовала себя так свободно, означало высшую степень доверия к нему. Упоительное, совершенно новое, неведомое прежде наслаждение...

Она принесла ведерко со льдом и поставила на кровать рядом с Джефом. Он лежал, опираясь на локоть. А лицо - сплошная улыбка восхищения. Глаза сияют от счастья.

- Займись-ка пробкой,- приказала ему Катрин.

- Не справлюсь - я не могу отвести от тебя глаз.

Тут возражать не стоит. Катрин отправилась за бокалами, чувствуя, что мужчина с откровенным удовольствием оглядывает ее грудь, ноги, бедра. К черту обед! Шампанское, виноград и клубника - это великолепно!

Женщина поставила бокалы на тумбочку около кровати и вернулась за вазой с фруктами.

- Давай предадимся богемной жизни,- сказала она.- Ты можешь покормить меня клубникой, я придумаю что-нибудь вкусненькое для тебя.

- У меня уже разгорается аппетит, - сказал Джеф, но тон, которым были произнесены слова, убеждал: речь идет явно не о еде.

В вазе с фруктами лежала тисненная золотом серая карточка, романским шрифтом на ней напечатано: "Замок Берроуза". Карточка была оформлена очень красиво. Катрин машинально взяла ее и стала разглядывать. На другой стороне тем же шрифтом выведено: "Добро пожаловать в наш дом", а внизу приписка от руки: "Благодарим за то, что еще раз приехали к нам".

И подпись управляющего.

Женщина нахмурилась.

- Что случилось? - встревожился Джеф.

Она вопросительно взглянула на него.

- Ты сказал, что никогда не останавливался здесь...

- Да, и это правда.

- Значит, это я...

К ней начали возвращаться воспоминания.

Только что обретенное счастье было под угрозой.

- Дорогой, скажи мне правду.- Вопрос прозвучал требовательно. Но что тут спрашивать? Сама все уже знала. И он знал, что она знает.- Скажи, пожалуйста, когда я останавливалась здесь?

Мужчина печально улыбнулся, взглянул на нее горьким, усталым взглядом.

- Во время твоего медового месяца, - ответил он. - Ты провела здесь свой проклятый медовый месяц с Гордоном!

Катрин вздрогнула. Какое точное слово - "проклятый"! Она вмиг вспомнила свою горечь, смятение, разочарование... Медовый месяц с Гордоном! Это открытие рикошетом ударило по той близости, которая связала ее с Джефом. И вдруг она почувствовала себя опозоренной и выпачканной грязью, раненой и оскорбленной. Захотелось немедленно одеться, как можно скорее прикрыть наготу.

Бросилась в ванную, вспомнив, что там за дверью висят халаты. Собирать сейчас с пола одежду казалось невыносимым. Мысль о том, что она поверила Томпсону и отдала себя ему, причиняла боль. Здесь, в этом месте... Удосужилась же выбрать именно тот же чертов замок!

- Катрин...

Не обращая внимания на стук в дверь, она сняла халат с крючка, просунула руки в слишком длинные, широкие рукава и туго завернулась в толстую махровую ткань. Хотелось только одного - спрятаться, укрыться, просто раствориться.

Но как можно спрятаться от мужчины, который привез ее сюда? Разделила с ним постель, предназначенную для новобрачных, безоглядно отдалась ему душой и телом... Как быть теперь?

Женщина вышла из ванной с высоко поднятой головой, засунув руки в глубокие карманы халата.

- Да, ты прав, - с горечью сказала она. - Медовый месяц с Гордоном был несчастливым. А вернее, как ты изволил выразиться, проклятым. Ни одной женщине я такого не пожелаю. И после самого Гордона ты больше чем кто-нибудь в этом виноват.- Она смотрела на него ненавидящими глазами. Светлая новая жизнь, которую тот сулил ей, враз превратилась в такой черный, душный туман, что впору задохнуться от боли и обиды. - Я никогда не смогу простить тебе это! Ты понимаешь - никогда!