Фрэнк Слейтер - Лорена

Кэролл не ожидал быстро последовавших один за другим взрывов, которые слились в один. Затем вспыхнул язык пламени в одном из окон, и Орел Клана издал еще один победоносный крик. Кружа вокруг домика, он достал из песка оба факела и бросил их внутрь домика Сала через зияющую дыру, которую вырвали в обшитой вагонкой стене две ручные бомбы.

Из дома раздался жалобный крик, когда прозвучали взрывы. Кэролл узнал голос Флорри и приказал Келлеру взять левее, чтобы в последний раз попытаться отрезать Орла Клана.

Рассчитав все до секунды, Брэд Селби дерзнул подъехать к крыльцу домика, чтобы проверить, какой ущерб нанес огонь. Построенный из сосны, домик горел, словно спичечный коробок.

Брэд выстрелил один раз в огромные языки пламени. Затем прямиком направился к болоту, низко припав к седлу, чтобы избежать пуль, летевших ему вдогонку. На ходу он вывернул свое одеяние наизнанку, после чего конь со всадником слились с ночью.

Прошло менее пяти минут, как завершилось сражение. Фигуры в капюшонах, окруженные на дороге синими униформами, бросали оружие. Сражение у Форкса закончилось блестящим успехом, если не считать везения Орла Клана. Уже было поздно спасать домик Сала или его обитателей.

Рискуя жизнью, Кэролл подъехал к крыльцу домика. Флорри взрывом оторвало половину лица, и она лежала мертвой у раздробленной колыбели, где два маленьких тела растянулись, словно разбитые куклы. Сал упал лицом на колыбель. Дэн понял, почему Орел Клана стрелял и, уезжая, издавал радостные крики.

Пока Дэн смотрел на эту застывшую картину, плотная завеса дыма скрыла все из виду. Загорелся соседний домик, и его обитатели начали выскакивать во двор, на ходу спасая все, что могли.

Старый кавалерийский конь под ним лишь негромко заржал, чуя идущий из домика запах смерти. Конь в ужасе заржал опять, когда рухнула крыша домика Сала, посылая в небо снопы искр. Когда Кэролл поехал к своему войску, он заметил, что его туника горит, и мгновенно стащил ее.

Часы в тихом домике Сала пробили полночь и вывели хозяина из глубокого сна. Какое-то время он считал удары и тихо лежал в удобной просторной кровати на двоих. Он молил Бога, чтобы ночь прошла спокойно, и стал уже надеяться, что его мольбы услышаны.

Правда, он знал об упорных слухах, будто куклуксклановцы планировали собраться у брода. Но в это время вообще много говорили об ужасных вещах, а занятому человеку просто некогда было прислушиваться к этим разговорам… Подоспел урожай Рины: утром они просмотрят бухгалтерские книги, и она убедится, что ее прибыли значительно возросли. Когда замерли последние удары часов, ему пришла в голову мысль, что было бы неплохо снова уснуть. Глаза Саладина Вебстера закрылись и его мысли настроились на сон. Раз его ждал долгий день на хлопкоочистительном заводе, сон в предрассветные часы не помешает.

Саладин Вебстер. В его засыпавшем мозгу гордо теплилась эта мысль. Подобно большинству негров, он взял себе фамилию, чтобы его могли внести в списки избирателей, когда голосование станет по-настоящему всеобщим в этом углу Юга. Верность Мисс Рине подсказывала ему взять в качестве фамилии название плантации, но воспоминания о капитане Селби исключали подобную возможность. В конце концов, Сал выбрал себе крестным отцом сенатора Новой Англии: он вспомнил книгу по истории из библиотеки судьи и бессмертный призыв Вебстера к верховенству Союза.

Еще в прошлое воскресенье он внес свою новую фамилию в регистрационную книгу негритянской церкви у Переправы Брандта. Рядом он записал имя Флориды Вебстер. Его жена теперь читала достаточно хорошо, но все еще никак не могла полностью расписаться. Под этими крупными буквами он записал имена своих детей — Авраама Линкольна Вебстера, которому еще не исполнилось и двух лет, и Хуаниты Вебстер, шестилетней дочери.

В тот момент Флорри не было рядом с ним. Он слышал, что она тихо ходит по комнате нижнего этажа, которую они использовали в качестве детской, и сквозь сон видел ее улыбку, когда вспомнил причину ее отсутствия. Хуанита страдала от крупа. Два дня назад доктор Янси заявил, что она выздоровела, и дети теперь делили одну колыбель. Но Флорри была внимательной и любящей матерью. Проснувшись в полночь и думая о двух спавших малышах, она не могла успокоиться, пока не проверила, хорошо ли те укутаны перед наступлением утренней прохлады.

Слушая скрип колыбели, которую жена тихо покачивала, Сал снова погрузился в сон.