Кэрол Мэттьюс - В радости и в горе

— Мисс Бринкмен, — сказал он, — в вашем теперешнем положении вы полностью в моей власти.

— Мистер Джарвис, — в тон ему ответила Холли, — я уверена, что, будучи англичанином и джентльменом, вы не оскорбите моего целомудрия.

— Мисс Бринкмен, вы слишком высокого мнения о моей нравственности. — Мэт оперся на локти.

— Но у вас, как вам хорошо известно, было несколько возможностей сокрушить мне кости в своих объятиях, — заметила на это Холли, — и тем не менее вы стойко сопротивлялись моим неодолимым чарам.

— Боюсь, что положение может измениться. Еще миг, и я стану вести себя как невежа и совершенный наглец.

— Наглец, мистер Джарвис? — Эти слова, казалось, озадачили Холли. — Я американка, сэр. Вероятно, я не знаю, как ведут себя наглецы.

Мэт убрал волосы с глаз Холли.

— Тогда я буду иметь удовольствие показать вам это, мисс Бринкмен, — сказал он, впившись губами в рот Холли.

Те устрашающего вида люди все еще ждали Дэмиена, который с еле сдерживаемым ликованием, сжимая в руке слабительное, собирался украдкой выскользнуть из магазина. Сгрудившись, они склонили головы к зажигалке, старательно раскуривая сигареты, дав Дэмиену возможность незаметно выбраться из магазина.

Крадучись идя по коридору и делая крутые виражи, он заскочил в ближайший мужской туалет. Все это просто смехотворно! Прямо как в каком-нибудь идиотском фильме с Харрисоном Фордом, только без его звездного статуса и без соответствующих этому статусу девицы и толстой чековой книжки.

Он прислонился к стене, тяжело дыша и делая безуспешные попытки успокоиться. Дэмиен поставил портплед на пристенный столик. Судя по звукам, издаваемым Дональдом, его вынужденный спутник также находился в состоянии стресса.

Дэмиен осмотрелся. Заведение было чисто утилитарным, с выложенными белым кафелем стенами, а все функциональные части были из хромированного металла. Из динамиков лилась песня «Это было самое прекрасное время в моей жизни», придававшая сюрреалистический оттенок тем действиям, которые свершались в этом месте.

Похоже, в кабинках никого не было. Но Дэмиен все же тщательно осмотрел их все, опуская голову до полу и заглядывая под двери в поисках ног. Никого. Если только на унитазе не пристроился какой-нибудь лилипут.

Дэмиен медленно и со всеми возможными предосторожностями открыл молнию портпледа. По своему горькому опыту он знал, что этот паразит кусается. Только одно движение, и вся эта свистопляска завершится потоком слез. Из-под складок холщовой ткани высунулась голова Дональда, и из глубин мешка в нос Дэмиену ударила утиная вонь. Дэмиен все же отодвинул застежку еще немного.

Получив даже такую ничтожную возможность, Дональд захлопал крыльями и предпринял отчаянную попытку улизнуть. Он взмыл под потолок, в открытое пространство мужского туалета, возвещая об обретенной свободе.

Но Дэмиен схватил его в полете.

— Поймал, — закричал он. Подмигнул утке. — Извини, друг, но не так это все просто.

Дональд немного потрепыхался, а затем обмяк в руках Дэмиена.

— Я просто дам тебе таблеточку. — Дэмиен уже разворачивал слабительное. — Такую маленькую, малепусенькую таблеточку. Или две. — Он поднял лекарство, показывая Дональду. — Вот видишь, тебе совсем не будет больно. Она гораздо меньше, чем кольцо с бриллиантом, ведь правда же? «Легкий выход», — он повторил название по буквам. — Само за себя говорит, так ведь? Проскользнет, и не заметишь. Она вкусненькая! — Дэмиен ободряюще улыбнулся Дональду: — Ням-ням-ням!

Но утку это как будто не убедило.

— Откроем ротик! — Дэмиен широко развел клюв Дональда, стараясь держать пальцы на безопасном расстоянии от его кромки.

Дональд так шумел, что и мертвого мог разбудить.

— Я же тебя не убиваю! — настаивал Дэмиен. — Пока еще.

Даже засунуть таблетку от глистов в пасть Коту-Ранее-Известному-Как-Принц было легче, чем то, что он делал сейчас, а он буквально превращался в героя Брэда Питта из «Бойцовского клуба», как только слышал слова «ветеринар», «таблетки для кошек» и «пудра от блох».

Чтобы крякнуть еще сильнее, чем прежде, селезень широко раскрыл клюв, и в этот самый момент Дэмиен высыпал в его беззащитную глотку всю упаковку слабительного, захлопнул ему клюв и крепко его сжал. Затем зловеще ухмыльнулся:

— А теперь нам остается только ждать.

Ждали они долго. Дэмиен сверился с часами. Всего-то пятнадцать минут, а уже заболела рука. Он поменял руку и в мучительном ожидании закрыл глаза. Он стоял, полуприсев, в тесном пространстве кабинки туалета, сжатый ее стенами, и его колени уже давали о себе знать. Удерживать Дональда, прижав его к сиденью унитаза, было далеко не самым приятным делом из тех, что ему приходилось делать в жизни. Хотя, например, два года назад ему удалили вросший ноготь; но то были просто несколько минут наслаждения по сравнению с этим.