Кэрол Мэтьюс - В радости и в горе

Марта подняла руки и попыталась расстегнуть платье. Ей опять не хватало Джози. Тысяча крошечных перламутровых пуговиц делали ее заложницей платья; каждая из них была пришита с любовью вручную, каждая плотно сидела на своем месте. Ей хотелось разорвать на себе это платье, но она знала, что ей не хватит сил, поэтому молча приняла свое поражение.

Она присела на край ванной, подставив руку под успокаивающую теплую струю. Глен сказал, что ушел ненадолго. Она догадывалась, что он мечтал о том, как бы скорее оказаться в постели. Его можно было понять. Когда-то она тоже об этом мечтала, но теперь ей хотелось одного: лечь и заснуть глубоким крепким сном, который бы принес успокоение после всех переживаний этого долгого дня.

Пришло время звонить папе. Марта вернулась в комнату, нервно покусывая свои идеальные ногти. Она села у столика с телефоном, подняла трубку и набрала номер внешней линии. Что же ей сказать? Она повесила трубку и снова стала кусать ногти. Куда звонить: в отель или на мобильный? В каком случае он меньше на нее наорет? Бог свидетель, ей еще повезет, если его не хватит сердечный приступ. А что, если уже хватил? Только она об этом не знает.

Марта глубоко вздохнула и поднесла трубку к уху. Еще раз глубоко вздохнула и опять повесила трубку. Это превращалось в наваждение. Она была на грани. Как она могла оставить Джека одного разбираться со всем и вся? Милый, дорогой Джек. Джози была права во всем! Он никак не заслужил того, как она с ним поступила. Оставалось надеяться, что рядом Джози и что они еще не вылепили ее куколку-«вуду» из марципана прямо со свадебного торта и не втыкали в нее сейчас булавки.

Снаружи отеля завыли сирены. Их вой заполнил внешнюю пустоту и пустоту у нее внутри. Как долго она будет жить с этим чувством? Неужели она действительно думала, что сбежать с Гленом будет так легко? Она никак не ожидала, что уйти, не обернувшись, настолько тяжело. Марта посмотрела на кровать — кровать, которую вскоре она разделит с Гленом. Совсем не так она представляла свою первую брачную ночь. Марта вдруг рассмеялась: роскошный гостиничный номер, но такой чужой и безликий. Они с Джеком пообещали друг другу, что сделают этой ночью ребенка. Дитя, зачатое в брачную ночь, — начало новой жизни, обещание грядущего счастья и создание настоящей семьи. Она сжала руками живот, почувствовав неожиданное волнение. Захочет ли этого Глен? Готов ли он нести бремя ответственности за дитя? Противозачаточных средств у нее с собой не было. Вряд ли они были и у Глена. Включает ли гостиничный сервис доставку противозачаточных средств в номера? Как объяснить Глену, чего жаждало ее тело? С ним всегда было нелегко разговаривать, разве что когда тема разговора совпадала с его интересами. В остальном он был для нее чужим. Незнакомцем. Прохожим. Входил ли ребенок в круг его интересов?

Марта передумала звонить отцу и подошла к окну. Отодвинув бархатные шторы и раздвинув, как экран, вид на Пятую авеню, она впустила в комнату ночь. Прислонилась лицом к окну, ощущая холод на своей разгоряченной щеке. Снегопад прекратился, его бескомпромиссная белизна исчезла, не оставив после себя ничего, кроме мокрых дорог, мерцающих огоньками светофоров, и красных габаритов машин. По обратной стороне окна скатились две струйки воды — словно одинокие слезинки по лицу. Марта провела пальцем по стеклу, следуя извилистому пути ручейков, и удивилась, осознав, что по ее лицу тоже текут слезы.

Она совершила ошибку. Теперь она это понимала. Почему она не послушала Джози? Как она могла, дав такие обещания и клятвы, поддаться первому соблазну? Чем Глен вдруг так приворожил ее, что она решилась закрыть на все глаза, махнуть рукой на близких и причинить боль стольким людям, а главное — Джеку? И ради чего?

Долго ли протянут ее новые отношения, прежде чем чувство вины не уничтожит их? Сколько пройдет времени, прежде чем все эти «а что было бы, если бы…» оставят ее в покое или, наоборот, замелькают в голове так часто, что это станет невыносимым? Сколько понадобится времени всем, чтобы восстановить свою жизнь и продолжать жить как ни в чем не бывало?

Марта посмотрела не телефон. Исправить это можно было только одним способом. Она провела пальцами по стеклу. Ей стало отчаянно грустно. Она решилась. Так будет лучше для всех.

В баре отеля было приглушенное освещение и роскошная обстановка. Глен поднес третий фужер брэнди ко рту без всякого энтузиазма. Немногочисленные посетители размеренно беседовали вполголоса. В баре были две женщины в коротких юбках и с тонкими голосами, которые, судя по всему, были профессионально заинтересованы в группе японских бизнесменов, отпускавших неприличные шутки. В дальнем углу пианист в белом смокинге наигрывал легкий джаз, но из-за высоких потолков, красных вельветовых диванов и позолоченных стульев с высокими спинками создать интимную атмосферу ему не удавалось. Очень похоже на тщетные старания Глена с Мартой.