Джудит Гулд - Вторая любовь

— Я бы многое за это отдала, — горячо прошептала Дороти-Энн.

— Но если это не так, почему бы нам не подумать, как сюда вписываются другие случаи?

— Я полагаю, это не повредит, — последовал ответ. — И кроме того, бактерии и вирусы не являются моей любимой темой для разговора. — На лице Дороти-Энн появилась гримаса отвращения, и она отвернулась. — Но таковой не являются и мои банковские ссуды.

— Не могу сказать, что осуждаю вас. И все-таки, «АмериБэнк» продал ваши долги «Пэн Пэсифик». И это не выдумки. Это факт.

— В высшей мере неприятный факт, — согласилась, кивнув, Дороти-Энн.

— И как вы сами подчеркнули, этот банк совершенно вам неизвестен. — Уинслоу задумчиво нахмурился. — Это меня волнует. Ведь «АмериБэнк» продал ваши долги, предварительно не уведомив вас об этом. От всего этого дурно пахнет.

— Чертовски верно, так и есть! И запах довольно сильный! — Ноздри молодой женщины гневно раздулись. — Что касается «Пэн Пэсифик», я не доверяю им ни на йоту. И так было с самого начала.

— Судя по всему, не без оснований.

Она молчала.

Низкие темные облака теперь клубились прямо у них над головой, загораживая солнце и превращая день в сумерки. Ветер стал намного сильнее. Он взбивал волны в пену и набрасывался на парусиновый навес. Двенадцатиметровая яхта поднималась и опускалась, словно норовистая чистокровка, пытающаяся вырвать удила, но якорь крепко держал ее.

Казалось, что ни Хант ни Дороти-Энн не обращают внимания на шторм.

— И наконец, — произнес Уинслоу, — очень подозрительно, что Курту Экерману именно сейчас предложили новую работу.

— И добавьте набросок, сделанный им, — подсказала Дороти-Энн.

— Правильно. И набросок. Если Курт даже наполовину такой художник, как вы о нем говорите — а я доверяю вашему мнению, — я бы сказал, что у вас есть полное право опасаться сэра Йена Коннери, или мистера Джорджа Блэквелла, или как его там зовут на самом деле. Если бы вы не догадались, что эти два человека, — одно и то же лицо, «Пэн Пэсифик» мог бы заглотить весь кусок.

— Они все еще могут сделать это, — напомнила Дороти-Энн. — Ее светлые глаза потемнели, как и окружающее мелководье, где синели более глубокие места, напоминающие чернильные кляксы. — Я все еще не выбралась из леса, — сказала она.

— Мне это понятно. Но вы можете рассчитывать на мои деньги, — уверенно улыбнулся Хант. — Что-то подсказывает мне, что сэр Йен и «Пэн Пэсифик» будут проклинать тот день, когда они решили с вами связаться.

— Вы правда так думаете, Хант? — прошептала Дороти-Энн. — Правда?

Он потянулся вперед и накрыл ее руку своей. От этого прикосновения ее словно пронзило током. Она чувствовала, как от его пальцев исходит пульсирующее тепло и разливается по всему ее телу.

— Можете держать пари, что так оно и есть, — ответил он твердо.

Ее голос прозвучал неуверенно:

— Значит, вы не считаете меня… сумасшедшей?

— Сумасшедшей! — Сверкнули в улыбке зубы, смешливые огоньки заплясали в его глазах. — Конечно же, нет! Если вы не в своем уме, тогда и мне следует провериться. Но мы же не можем оба одновременно страдать от одного и того же психического расстройства, согласны?

Ее брови соединились в одну линию, она опустила глаза, словно ее внимание привлекло тиковое дерево столика.

— Я бы хотела, чтобы мне стало от этого легче, — медленно произнесла Дороти-Энн, — но легче не становится.

— Я не пытаюсь заставить вас почувствовать себя лучше. Но все мои слова совершенно искренни.

Дороти-Энн подняла ресницы, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Вот в этом-то все и дело!

— В чем именно? — Хант потряс головой. — Теперь вы меня совершенно запутали.

— Хант! Как вы не понимаете? Вы мне верите, и от этого вся ситуация становится еще более реальной и пугающей! Это больше не абстракция!

— Дороти-Энн, послушайте меня! — Хант все еще прикрывал своей рукой ее пальцы, он наклонился через стол и заглянул в ее зрачки. — Не нужно пугаться, — мягко попросил он. — Вы их проглотите. Я знаю, что так и будет!

Но его слова влетели в одно ухо, а в другое вылетели. Дороти-Энн слишком отвлекала его близость, это волновало ее. Его руки на ее руках, его лицо так близко, что она чувствует легкий, тягучий аромат мыла, оставшийся после душа, запах мяты от его дыхания после чая со льдом. Запахи мужчины, множество их, чистые, свежие и здоровые, не перекрываемые одеколоном, кремом после бритья или тальком. И помимо всего этого, она уловила дуновение, только легкий намек, тончайшую нотку самого мощного, провоцирующего и естественного запаха любого мужчины — тестостерона.