Мэри Брэддон - Аврора Флойд

— Должно быть, так, — задумчиво ответил Тольбот. — Какого рода этот человек?

— Довольно приличной наружности, должно быть, лондонский житель… Постойте! — вдруг воскликнул Джон. — Вот идет к нам человек и, если я не ошибаюсь, это он.

Меллиш был прав. В лесу позволено было ходить каждому, кто предпочитал воспользоваться приятной тенью раскидистых ветвей и гладким ковром дерна, чем уныло шагать по пыльной большой дороге.

Подходивший незнакомец был человек приличной наружности, в черной одежде и не чванившийся своим бельем, потому что его сюртук был застегнут до подбородка. Он поглядел на Тольбота и Джона, когда проходил мимо них — не дерзко, даже не с любопытством, а одним быстрым и проницательным взором, которым, по-видимому, хотел обнять в самых мелочных подробностях наружность обоих джентльменов. Потом, отойдя на несколько шагов, он остановился и задумчиво поглядел на пруд.

— Это самое место, господа, — сказал он откровенно и непринужденно.

Тольбот поглядел на него с участием.

— Если вы говорите о том месте, где было совершено убийство, то это здесь, — отвечал он.

— Да, — отвечал незнакомец без всякого смущения.

Он глядел на берег то с одного места, то с другого, точно какой-нибудь искусный обойщик снимал мерку для мебели. Потом медленно обошел вокруг пруда и как будто измеривал глубину стоячей воды своими маленькими, серыми глазками.

Тольбот Бёльстрод наблюдал за этим человеком, пока тот мысленно снимал фотографию с этого места. В его обращении было какое-то деловое спокойствие, совершенно не походившее на любопытство сплетников и празднолюбцев. Бёльстрод встал, когда этот человек отошел, и медленно пошел за ним.

— Останьтесь здесь, Джон, — сказал он, оставляя своего спутника. — Я узнаю, кто этот человек.

Он нагнал незнакомца ярдов за сто от пруда.

— Мне нужно сказать вам несколько слов, прежде чем вы выйдете из Парка, — сказал он спокойно. — Если я не ошибаюсь, вы полицейский сыщик и присланы сюда по делу.

Незнакомец покачал головою с спокойною улыбкой.

— Я не обязан рассказывать всем о моем деле, — отвечал он холодно. — По этой тропинке, кажется, могут ходить все?

— Послушайте меня, — сказал Бёльстрод. — Может быть, для вашей цели нужно говорить обиняками; но я не имею на это причины и, следовательно, нам лучше тотчас приступить к делу. Если вы посланы сюда для того, чтобы найти убийцу Джэмса Коньерса, вы будете самым приятным гостем для хозяина этого дома.

Он указал на готические трубы видневшегося замка.

— Если те, кто послали вас, обещали щедрую награду, мистер Меллиш охотно утроит, сумму, обещанную вам ими. Он не даст вам причины пожаловаться на его щедрость, если вам удастся исполнить данное вам поручение. Если вы думаете, что вы выиграете что-нибудь тайными средствами — вы очень ошибаетесь, потому что никто охотнее не подаст вам помощи, как мистер и мистрисс Меллиш.

Сыщик — он безмолвно сознался в своей профессии — сомнительно взглянул на Тольбота Бёльстрода.

— Вы, верно, стряпчий, — спросил он.

— Я Тольбот Бёльстрод, член парламента и муж двоюродной сестры мистрисс Меллиш.

Сыщик поклонился.

— Меня зовут Джозеф Гримстон, я служу в полиции и, конечно, не вижу никаких препятствий к тому, чтобы нам действовать вместе. Если мистер Меллиш будет действовать справедливо, я готов быть с ним заодно и принять всякое вознаграждение, какое щедрость его может мне предложить; но если он и его друг желают провести Джозефа Гримстона, то им лучше не приниматься за это — вот и все.

Бёльстрод не обратил внимания на эту угрозу и посмотрел на свои часы, прежде чем отвечал сыщику.

— Четверть седьмого, — сказал он, — мистер Меллиш обедает в семь часов. Можете вы быть у него хоть в девять часов сегодня? Тогда вы получите всю помощь, какую только мы в состоянии оказать вам.

— Непременно буду, сэр, в девять часов сегодня.

— Мы будем готовы принять вас. Прощайте.

Гримстон поклонился и спокойно пошел под тенью буков, а Тольбот Бёльстрод воротился к своему другу.

Воспользуемся этим случаем, чтобы объяснить причину появления сыщика в Меллишском Парке. На другой день следствия два безымянные письма, написанные почти одним словом и одним почерком, были получены начальником донкэстерской полиции и начальником лондонской.

Эти безымянные письма, написанные рукою, которая, несмотря на все старания переменить почерк, удержала все особенности женской калиграфии, указывали на Аврору Меллиш как на убийцу Джэмса Коньерса. Мне не нужно говорить, что писала эти письма мистрисс Поуэлль. Она навсегда исчезла из моей истории и я не желаю чернить ее характер понапрасну. Вдова прапорщика действительно думала, что Аврора Меллиш была виновна в этом убийстве. Для завистливой женщины так легко верить дурному в более счастливой женщине, которую она ненавидит.