Мэри Брэддон - Аврора Флойд

— Почему мы знаем, что этот человек был убит? — запальчиво закричал Джон. — Кто говорит, что это было сделано вероломно? Он мог вывести ее из терпения, оскорбить ее гордость; мог уколоть ее в самое сердце, в безумном гневе, имея в руках этот несчастный пистолет… она могла…

— Постойте! — перебил Тольбот, — какой пистолет? — вы сказали мне, что оружие не найдено?

— Оно было найдено после нашего возвращения.

— Хорошо, но зачем же вы обвиняете Аврору? Что вы хотите сказать, говоря, что пистолет был в ее руках?

— Потому что… О Боже мой! Тольбот, зачем вы допытываетесь всего этого от меня?

— Для вашей собственной пользы, и для оправдания невинной женщины. Помоги мне Господь! — отвечал Бёльстрод, — не бойтесь быть откровенным со мною, Джон. Ничто не заставить меня считать Аврору Меллиш виновною в этом преступлении.

Йоркширец вдруг повернулся к своему другу, и, облокотившись о плечо Тольбота Бёльстрода, заплакал во второй раз во время этой прогулки по лесу.

— Да благословит вас Господь за это, Тольбот! — вскричал он с пылкостью. — Ах! Мой ангел, моя возлюбленная, каким злодеем был я к тебе! Но Бог мне свидетель, что даже в самой крайней степени сомнения и ужаса любовь моя не уменьшилась. Она никогда не могла уменьшиться — никогда!

— Джон, старый приятель, — весело сказал Бёльстрод, — может быть, вместо того, чтобы говорить этот вздор, который не разъясняет мне ничего из того, что случилось после вашего отъезда из Лондона, вы сделаете мне одолжение и объясните причины этих сумасбродных подозрений.

Они дошли до развалившейся беседки и до пруда с стоячей водой, на берегу которого Джэмс Коньерс был убит. Бёльстрод сел на кучу срубленных деревьев, Джон Меллиш ходил взад и вперед по траве между беседкой и водой и рассказывал, довольно бессвязно, как нашелся пистолет, взятый из его комнаты.

— Я видел этот пистолет в день убийства, — сказал он. — Я особенно его приметил, потому что чистил ружья в это утро и оставил их в беспорядке, когда пошел в северный коттедж к берейтору. Когда я воротился, я…

— Ну что же тогда?

Аврора убирала ружья.

— Следовательно, вы заключаете, что ваша жена взяла этот пистолет.

Джон жалобно взглянул на своего друга, но серьезная улыбка Тольбота успокоила его.

— Никто другой не имел позволения входить в эту комнату, — отвечал он. — Я держу там мои бумаги и счета, и никто из слуг не смеет входить туда, кроме только когда они убирают комнату.

— Но я полагаю, комната не бывает заперта?

— Разумеется, нет!

— А окна часто остаются открытыми?

— Почти всегда в такую теплую погоду.

— Стало быть, любезный Джон, кому-нибудь очень было возможно войти в эту комнату и без позволения для того, чтобы украсть этот пистолет. Спрашивали вы Аврору, зачем она сама убирала ваши ружья, — прежде она никогда этого не делала?

— О, напротив, очень часто. Я имею привычку оставлять их после того, как вычищу, а моя милая Аврора понимает это дело так же хорошо, как и я. Она часто убирала их за меня.

— Стало быть, нет ничего необыкновенного, что она делала это и в день убийства. Вы спрашивали ее, как долго оставалась она в вашей комнате и помнит ли, что видела этот особенный пистолет между другими?

— Спрашивал ли я ее! — воскликнул Джон, — как мог я спрашивать ее, когда…

— Когда вы были так сумасбродны, что подозревали ее. Нет, мой бедный, старый друг, вы сделали ту же ошибку, какую сделал я в Фельдене. Вы предполагали виновною любимую вами женщину и вы, из трусости, не решались рассмотреть улики, на которых основывались ваши подозрения. Если бы я был довольно благоразумен и вместо того, чтобы слепо расспрашивать эту бедную, смущенную девушку, просто сказал ей, что я подозревал, неопровержимая истина сверкнула бы из ее сердитых глаз и негодование ее показало бы мне, как я низко оскорбил ее. Вы не сделаете той ошибки, какую сделал я, Джон. Вы должны пойти прямо и безбоязненно к жене, которую вы любите, сказать ей о подозрении, затемняющем ее репутацию, и умолять ее помочь вам, насколько она в силах, открыть тайну смерти этого человека. Убийца должен быть найден, Джон, потому что, пока он не будет найден, вы и ваша жена будете жертвами каждого писаки, у которого будет недостаток в параграфе.

— Да, — с горечью отвечал Меллиш — в газетах уже довольно жестко говорилось об этом, и последние дни около нашего дома все бродит какой-то человек, которого я имею сильную охоту приколотить. Должно быть, какой-нибудь стенограф, собирающий сведения.