Тони Парсонс - One for My Baby, или За мою любимую

— Это своеобразное прощание с человеком.

— А я не люблю прощаться.

— Никто не любит. Но такова жизнь. Она состоит из цепочки приветствий и прощаний.

Я вспоминаю наши с Джорджем упражнения в парке, когда мы демонстрировали коллегам Джоша «толчки ладонями», и думаю о том, как он учил меня жить с переменами, которые указывают путь в будущее, нравится тебе это или нет, как важно отыскать в себе смелость, чтобы стать именно тем человеком, которым ты должен стать.

— Послушай, Изюмка, ты, наверное, считаешь, что только тебе одной пришлось пережить нечто подобное? Но ведь многие другие испытывали то же самое. Гораздо лучше бояться хулиганов и грустить в одиночку, чем стать такой же, как Сэди или Мик. Ты нормальный человек, а вот они с серьезными отклонениями. Я понимаю тебя. Тебе сейчас кажется, что эти издевательства никогда не кончатся. Но настанет день, и все пройдет. — Я осторожно убираю ее волосы с лица и вижу, что в глазах у нее стоят слезы. — Что случилось, Изюмка? В чем дело?

— Мне ее не хватает. Вашей бабушки. Мне ее очень не хватает.

— Мне тоже очень плохо без нее. А ты с ней сразу нашла общий язык. Ты сделала ее жизнь гораздо лучше. Это правда. Ты так о ней заботилась… Не многие дети твоего возраста сумели бы так. Да и взрослые тоже. Ты можешь по праву гордиться собой.

— Я все это делала для нее только потому, что она мне очень нравилась. Ваша бабушка была такая забавная. — Впервые за все время Изюмка улыбается. — Маленькая старушка, поклонница боев без правил. Надо же! Она была клевая.

— Ты ей тоже нравилась. Она увидела тебя настоящей. Такой, какая ты есть на самом деле.

— Вы действительно так считаете? Или просто решили выманить меня из будки?

— Я действительно так считаю, — говорю я совершенно искренне. — Послушай, так мы едем к твоей маме или не едем?

— Едем. Только давайте еще немножко побудем здесь. Просто посидим и помолчим, ладно? Немножко.

— Сколько угодно, Изюмка.

Садовник-новозеландец, похоже, произвел впечатление на мою маму, и она буквально засияла. Между нами говоря, я не совсем понимаю, что Джулиан (ну и имечко для выходца из Новой Зеландии, которых мы тут зовем «киви», подразумевая отнюдь не фрукт) имеет в виду, когда читает моей маме лекции по садоводству. Например, недавно он рассказал ей, что там, где огороды берегут не только от птиц, но и от набегов зайцев, придумывают разные приспособления, которые называются «противозачаточными средствами».

Они много проводят времени вдвоем в нашем саду. Я ему покажу «противозачаточные средства»! Тоже мне, специалист отыскался!

Поздняя весна постепенно переходит в лето, и Джулиан постоянно отпускает комплименты моей маме по поводу ее глубоких познаний в области садоводства. Особенно его удивляют ее способности к мульчированию и другим процедурам, которые необходимо проводить в это время года.

Мама действительно знает в садоводстве толк. И Джулиан относится к ней с большим уважением. Этого у него не отнимешь. Если, например, моя мама пьет чай со мной или с Джойс, Джулиан никогда не войдет, не постучавшись. Мы спокойно сидим за кухонным столом и наслаждаемся чаем, как вдруг раздается скромный стук в дверь. Затем в проеме появляется Джулиан. Рубашка плотно облегает его мускулистый загорелый торс. Джулиан застенчиво улыбается и каким-то опьяненным взглядом смотрит на мою маму.

— Послушай, этот парень к тебе, часом, не клеится? — какой раз строго спрашиваю я, когда мы с мамой остаемся наедине. — Этот твой садовник?

Мама заливается невинным детским смехом.

— Джулиан? Клеится ко мне? Что это значит? Это все равно что строить глазки?

— Ты прекрасно знаешь, что это означает, мам. Ты великолепно ориентируешься в молодежном жаргоне. Даже лучше, чем я. И все это благодаря школе Нельсона Манделы и твоим «деткам», конечно.

— Разумеется, он ко мне не клеится. Мы с ним подолгу разговариваем, это верно. Но только о садоводстве.

— Он посматривает на тебя.

— Что? — Похоже, маме приятно мое замечание.

— Он смотрит на тебя так, как будто ты ему нравишься.

Я счастлив за нее, но при этом мне становится и немного страшновато. Я, конечно, рад, что мама не заперлась в своей комнате и не стала закрываться от мира. Но, не буду скрывать, мне не слишком бы понравилось, если бы она вдруг начала ходить на свидания или этот самый «киви» положил бы на нее глаз и начал осуществлять задуманное.

— Он тебя никуда еще не приглашал?