Барбара Картленд - Незнакомка

— Я люблю тебя! — прошептал герцог страстно.

Он стал целовать ее щеки, глаза, волосы, шею, то место, где пульсировала тоненькая жилка, выдавая охватившее ее волнение, ее плечи, белоснежную кожу на груди.

— Ах, Вирджиния, Вирджиния! — бормотал он словно в бреду. Ее тоже охватило непередаваемое томление. Еще ни разу в жизни она не переживала таких сладостных и незабываемых мгновений. Она, словно волшебная лютня, отвечала на каждое прикосновение его рук и губ, вдыхала в себя его горячее дыхание, волнующий запах его кожи.

Так простояли они в объятиях целую вечность. Во всяком случае, она потеряла счет времени. И вдруг совершенно неожиданно он разжал кольцо своих рук и отпустил ее.

— Пойдем, я покажу тебе кое-что! — сказал он вполголоса.

И, взяв ее за руку, повел с террасы назад в ротонду. Шторы, закрывающие вход в павильон, были приподняты. Они вошли в комнату в состоянии какого-то опьянения. Первое, что бросилось в глаза Вирджинии, это альков, выходящий прямо на террасу. Там, на некотором возвышении, стояла кровать.

Таких Вирджиния еще не видела. Роскошный балдахин усыпан десятками, нет, сотнями, маленьких купидончиков: белых, розовых, золотых. Десятки других шаловливых и улыбающихся посланцев любви свисали с потолка, и каждый держал в своей крохотной ручке зажженную свечу. Казалось, они парили в воздухе, устремляясь туда, где у изголовья были изображены два переплетенных сердца. Тонкий аромат белых лилий, таинственное мерцание свечей — все это создавало в комнате неповторимую атмосферу.

Вирджиния долго молча разглядывала убранство комнаты, потом повернулась к герцогу и внимательно посмотрела на него. Он больше не держал ее за руку, а стоял несколько поодаль, словно намеренно отодвинувшись от нее.

— Я уже рассказывал тебе, — начал он тихо, — что мой предок воздвиг этот павильон как храм любви. Все это убранство было в свое время привезено из Австрии. Он хотел поразить воображение той, кого любил больше жизни. Они были счастливы здесь, Вирджиния!

Герцог помолчал немного, а потом продолжил:

— Карета ждет тебя, Вирджиния! Не стану убеждать тебя или умолять. Если хочешь, ты вольна вернуться в замок в любую минуту. Скажу лишь еще раз: я люблю тебя! Люблю тебя всем сердцем и душой. Мне нечего предложить тебе, кроме своей любви и своего сердца. Возьми его и делай с ним, что хочешь! Я бросаю его к твоим ногам!

Голос герцога эхом отозвался в дальних частях ротонды, словно вибрировал в этой тягучей сладостной атмосфере. Он замолчал, и наступила звенящая тишина. Вирджиния стояла неподвижно. Ей показалось, что все вокруг замерло в ожидании ее ответа, даже свечи перестали мерцать, и язычки их пламени застыли, словно восковые.

Напряжение было невыносимым. Тишину снова нарушил герцог. Он заговорил, с трудом сдерживая себя:

— Уходи, Вирджиния! Уходи побыстрее! Иначе я не отвечаю за себя! Да, я люблю и обожествляю тебя! Но не забывай, что я мужчина, и желаю тебя слишком страстно. Я хочу тебя! Все мое тело устремляется навстречу твоему телу в этом непреодолимом желании. Я желаю тебя с такой силой, как еще ни один мужчина не желал женщины!

Голос его оборвался, и он замолчал. Глядя на герцога, Вирджиния понимала, что он на грани срыва. И решение пришло мгновенно, единственно возможное в такой момент. Она не сдвинулась с места, не протянула к нему свои руки. Она ответила тихо и серьезно:

— Я тоже люблю тебя, Себастьян… как мужчину!

Из груди его вырвался возглас ликования и счастья. Он схватил ее на руки и, как пушинку, поднял с земли, потом прижал к груди и понес к алькову.

Тетя Элла Мей раскатывала печенье на столе своей летней кухни и время от времени поглядывала в окно, поджидая Вирджинию. Вот она устало бредет по пыльной проселочной дороге. Женщина тяжело вздохнула при виде своей племянницы с низко опущенной головой и принялась еще энергичнее разделывать тесто, словно пытаясь таким образом заглушить волнение. Ибо одного взгляда на Вирджинию было достаточно, чтобы понять, что и сегодня она возвращается с почты без письма.

Дважды в день, утром и вечером, с той самой поры, как Вирджиния вернулась из Англии, она регулярно ходит к большому почтовому ящику на центральной дороге и всякий раз возвращается с пустыми руками. Тетя снова взглянула на девушку, и сердце у нее сжалось от боли. Она перестала раскатывать тесто, да и настроение готовить пропало. Вирджиния приблизилась к дому, но вместо того чтобы войти в него, повернулась и побрела в сад.