Генри Вуд - Замок Ист-Линн

Она встала, приложила ко лбу ладони, как будто пытаясь понять смысл сказанного, а затем обратилась к врачам:

— Скажите: это действительно необходимо, необходимо именно для него, чтобы я покинула эту комнату?

— Необходимо, миледи; это исключительно важно.

Она вышла, не сказав более ни слова, и свернула в библиотеку, которая занимала комнату на том же этаже, ранее подвергшуюся вторжению летучих мышей. Жаркий огонь горел в камине; она подошла к нему, Оперлась рукой на каменную доску и положила на нее голову.

— Мистер Карлайл, — позвала она, не поднимая головы.

— Я здесь, — ответил он, поскольку вошел вслед за ней, — что я могу сделать для Вас?

— Вы видите: я ушла. Вы будете постоянно держать меня в курсе событий, пока мне не разрешат вернуться?

— Буду обязательно.

Когда он вышел, в комнату вплыла Марвел, ее горничная, чрезвычайно утонченная особа.

— Не желает ли миледи переодеться?

Нет, миледи не желала.

— Вдруг, как только я сниму платье, меня позовут к папе.

— Но, миледи, это нарядное платье совершенно не подходит для столь позднего часа.

— Не подходит? Какое это имеет значение? Кто смотрит на мое платье?

Но, немного погодя, миссис Мейсон тихонько сняла с нее бриллианты и укутала теплой шалью ее плечи и шею, так как бедняжка по-прежнему дрожала.

Кое-кто из врачей уехал; м-р Уэйнрайт остался с больным. Увы, ничего более нельзя было сделать для лорда Маунт-Северна в этом мире, и сцена смерти была долгой и ужасной. Он снова пробудился от боли: телесной или душевной — никто не смог бы сказать. Боль! Он пронзительно кричал и корчился. Может быть, это правда, что грешно прожитая жизнь приводит к таким страшным мукам на смертном одре?

К утру Изабель сделалась очень беспокойной и не поддающейся уговорам. М-р Карлайл постоянно приносил ей известия о том, что происходит в комнате больного, конечно же, смягчая факты. Она никак не могла понять, почему ее не пускают туда, и м-ру Карлайлу приходилось чуть ли не силой удерживать несчастную.

— Жестоко так обращаться со мной, — воскликнула она, лишь из гордости удерживая рыдания. — Здесь, взаперти, мне кажется, что прошла не одна ночь, а десять. Когда умирал Ваш отец, Вас тоже к нему не пускали?

— Моя юная леди, черствый и грубый душой мужчина может находиться там, где Вам быть не следует.

— Вы не черствый и грубый.

— Я говорю о мужской натуре в целом.

— Я беру все под свою ответственность. Спасибо за Вашу доброту, мистер Карлайл, — поспешно добавила она, — но у Вас нет никакого права не пускать меня к моему отцу. Я иду к нему.

М-р Карлайл встал перед нею, спиной к двери. Его грустные, добрые глаза смотрели на нее с глубочайшим сочувствием и нежностью.

— Простите меня, дорогая леди Изабель: я не могу пустить Вас.

Он отвел ее, безутешно рыдающую, обратно к камину.

— Ведь это же мой отец, у меня больше нет ни одного родного человека на всем белом свете.

— Я знаю, знаю и сочувствую Вам всей душой. Раз двадцать за эту ночь я мечтал быть Вашим братом, да простится мне эта мысль, чтобы иметь возможность проявить свое сочувствие менее сдержанно и быть в состоянии утешить Вас.

— Тогда скажите мне правду: почему меня не пускают? Если причина достаточно убедительна, я буду благоразумной и послушаюсь Вас; только не говорите снова, что я не должна его беспокоить: это же неправда.

— Он слишком плох для того, чтобы Вы видели его, он испытывает мучительную боль; если Вы войдете, не послушавшись совета, Вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Он умирает?

М-р Карлайл не сразу решился ответить. Должен ли он лицемерить с ней, как это делали врачи? Он всей душой чувствовал, что не должен.

— Я верю, что Вы не обманете меня, — просто сказала она.

— Боюсь, что да. Я думаю, он умирает.

Она встала, схватила его руку от внезапно нахлынувшего ужаса:

— Вы обманываете меня, он уже умер!

— Я не обманываю Вас, леди Изабель. Он не умер, но… это может очень скоро произойти.

Она уткнулась лицом в подушку на диване.

— Уходит от меня навсегда, уходит навсегда! О, мистер Карлайл, позвольте мне увидеть его на минутку! Только проститься с ним! Неужели Вы не можете попросить об этом для меня?

Он знал, что это бесполезно, но повернулся, чтобы идти.

— Я посмотрю, что можно сделать. Но Вы пока будете спокойно сидеть здесь и не последуете за мной.

Она склонила голову в знак согласия, и он закрыл за собой дверь. Если бы она в самом деле была его сестра, он, вероятно, закрыл бы ее на ключ. Он вошел в покои графа, но оставался в них лишь несколько секунд.