Максин Барри - Лёд и пламень

И вдруг все переменилось. Теперь, снова глядя на ферму и оглядываясь назад, Хэдриан улыбался, а тогда ему было очень тяжело. О, он не находил себе места от горя в эти первые несколько месяцев. Мрачный, злой, подавленный, он ненавидел весь мир и ни с кем не вступал в контакт. Но у Марты было столько кротости и терпения, точно у святой. Когда Джон Виттейкер уже начинал сомневаться, придет ли мальчик когда-нибудь в себя, перестанет ли драться в школе, сбегать из дому и доводить Кэти до белого каления, она говорила спокойно: «Дай срок». И Марта, как всегда, оказалась права.

Она кормила племянника пирогами и пирожными с кремом, всегда готова была приласкать и ободрить добрым словом, и постепенно мальчик начал оттаивать. Весьма мудро она назначала его ответственным за курятник, и одного только мягкого напоминания, что бедные куры сидят голодные, было достаточно, чтобы заставить его забыть о своей собственной боли. Сейчас это казалось глупым, но тогда забота об этих суетливых кудахчущих существах была для него просто спасением.

За год он снова пришел в себя, по крайней мере до некоторой степени. Единственной, кто враждовал с ним в этом доме, была Кэти Виттейкер. Она ревниво отнеслась к внезапному прибавлению в семействе, обзывая его «ку-ку», с намеком на чужого птенца в ее родном гнездышке. Она всегда доставляла ему массу неприятностей, постоянно ябедничала на него и держала себя насмешливо-язвительно. Правда, и сам он отвечал ей тем же. Но зато Брин искупала все.

Хэдриан вышел из машины, улыбаясь воспоминаниям, и запер за собой дверцу автомобиля скорее по привычке, чем опасаясь угона в этой глуши. Если Кэти была дегтем, то Брин — самим медом. Это она познакомила его с фермерской жизнью, она показывала ему барсучьи норы, называла цветы, которых он не знал, и учила, как определить, есть ли лисица поблизости, причем не по следам, а по запаху. Она помогала ему в школе и даже заступалась за него, когда ему приходилось драться. В десять лет иные девочки бывают не слабее мальчиков, а уж такая крупная девочка, как Брин…

Он ощутил, как что-то сдавило ему горло, и чувство вины овладело им. Брин ведь так много сделала для него. Она любила его и заботилась о нем с такой душевной щедростью, которая нечасто встретится и у родной сестры. И он обязан был приехать сюда к ней теперь, когда она в этом очень нуждалась.

Он покинул ферму, когда ему исполнилось двадцать лет. Марта к тому времени умерла, а Кэти уехала в Лондон. Он знал, что Джон надеется со временем передать ему ферму, но Хэдриан уже сознавал, что это не для него. Он скучал по Йорку, по той жизни, которая текла за пределами их замкнутого сельского мирка, и ждал лишь своего совершеннолетия, чтобы уехать. Брин знала об этом и поддерживала его, уверяя, что вдвоем с отцом они вполне справятся.

Хлопнула дверь, и Брин появилась на крыльце. Несколько секунд Хэдриан и его двоюродная сестра стояли молча глядя друг на друга.

— Здравствуй, Брин, — сказал Хэдриан негромко и направился к ней.

Он не изменился. Высокий, как и все Виттейкеры, с твердым взглядом серо-голубых глаз на смуглом лице, перед ней стоял прежний Хэдриан, самый близкий и самый преданный из ее друзей. Им не нужно было много слов, и хотя оба думали сейчас об одном — о Кэти, о несчастной сестре, — они не сказали об этом ни слова.

— Хэдриан, — произнесла она тихо, — я скучала по тебе.

— Я знаю, — отозвался он. — Поэтому я и приехал.

Брин сошла по ступенькам, и он заключил ее в свои объятия.

— О, Хэдриан, — вздохнула она, и голос ее пресекся. В глазах стояли слезы.

— Все будет хорошо, Брин, — проговорил он, погладив ее осторожно по плечу. — Все обязательно будет хорошо.

И в его теплых дружеских объятиях Брин почти поверила ему.

Почти.

Морган покинул маленький домик, принадлежавший казначею Вермонтского общества «зеленых», с чувством облегчения. Но прежде чем двинуться в дальнейший путь, он внимательно оглядел стоявшие поблизости автомобили. Следовало быть осторожным. Он опасался, что Кристофер нанял частных детективов, чтобы следить за ним. Поэтому десятиминутный путь занял у него минут двадцать пять, зато когда он постучал условным стуком в синюю дверь гаража, то был на сто процентов уверен, что никто не следует за ним.

Грег тотчас впустил его. В гараже было пусто, но признаки деятельности Морган заметил повсюду. Те четверо «темно-зеленых», которых он задействовал здесь, стоили сотни тех, что составляли «респектабельное» лицо Общества. Стол в центре гаража был завален снаряжением — проволокой, металлическими трубками, коробками, — и Грег, судя по всему, только что отошел от него.