Эйлин Гудж - Чужое счастье

Когда Анна слышала, как люди произносят — нет, выкрикивают — ее имя, она чувствовала себя так, словно все происходило во сне. Всю жизнь, сколько Анна себя помнила, всегда в центре внимания была Моника. Это вокруг Моники создавали шумиху. Мало кто за все это время заметил робкую, как мышь, сестру Моники — чья фамилия была Винченси, а не Винсент, — скромно стоявшую в стороне. То, что сейчас именно Анна находилась в центре внимания, показалось бы ей захватывающим, если бы обстоятельства, которые к этому привели, не были столь ужасающими.

Патрульная машина выехала на дорогу, ведущую в город, и набрала скорость, оставляя за собой бледный извилистый шлейф пыли.

Анна сидела неподвижно, глядя в окно на поля и пастбища, быстро проносившиеся мимо. Машина мчалась мимо загонов для скота и подпрыгивала на ухабах. Мирно пасущиеся коровы и лошади проносились мимо, словно картинки из сборника рассказов из далекого прошлого Анны. Сидевшая рядом с ней женщина-полицейский, молодая латиноамериканка, спросила, не нужно ли выключить кондиционер. Анна, не осознавая, что дрожит, повернулась к женщине, впервые ее заметив, и прочла на бейдже ее имя: Ирма Родригес. Блестящие черные волосы Ирмы были заплетены в косу, и она выглядела бы весьма привлекательно, если бы не прыщи, портившие ее лицо. «Ешь побольше зеленых овощей, держись подальше от жирных продуктов и умывайся хорошим отшелушивающим средством!» — мысленно посоветовала ей Анна. Но Ирма Родригес не была одной из поклонниц Моники, просивших ее совета.

Анна восстановила в памяти последнее электронное письмо, на которое ответила всего за несколько часов до известия о смерти Моники.

Кому: Mamabear@earthlink.

От: monica@monicavincent.com

Тема: RE: Что теперь?

Дорогая Джолин!

Что изменилось за это время? С тех пор, как он молил тебя о прощении? Если он действительно был искренним, то ему помогут. А если нет, то это не должно останавливать тебя. Ты должна сделать это. Если не ради себя, то ради своих детей. Ты хочешь, чтобы они выросли в такой обстановке? Ты считаешь, будто тот факт, что он еще не бьет их — пока что, — может быть поводом, чтобы не бросать его? Есть много других способов травмировать ребенка, поверь мне.

Теперь Анна никогда не узнает, чем все закончилось. Не только для Джолин, но и для бесчисленного количества других, которым она маленькими порциями раздавала добрые советы, касавшиеся всего на свете, — от красивых ногтей до безопасного секса. А что, если они узнают, что она выдавала себя за Монику? Почувствуют ли они себя обманутыми, посчитают ли это жестокой шуткой и смогут ли понять, что она влипла во все это практически случайно, из-за безразличия Моники к своим почитателям? От этой мысли Анна ощутила в солнечном сплетении внезапный приступ острой боли. Будет ли у нее шанс объяснить им, что она руководствовалась лишь добрыми намерениями?

Ирма предложила ей пластинку жевательной резинки. Анна заметила, что женщина-полицейский нервничает, словно подросток на первом свидании. Преступления такого плана были фактически незнакомы городку Карсон-Спрингс. В позапрошлом году произошло несколько убийств, но убийца, сестра Беатрис, сейчас находилась в учреждении для душевнобольных преступников. Помимо этого самым страшным, что случилось в их городке, было задержание Вальдо Скваера за пьяный дебош. Сейчас, после смерти Моники, копы, чье появление на публике ранее ограничивалось ежегодным обращением к городскому совету по поводу нескольких метров земли для парковки в деловой части города, оказались в центре всеобщего внимания.

Внезапно Анна подумала о том, что ей нужно приобрести хотя бы одного союзника.

— В тот вечер я была дома, — почти прошептала она, — смотрела телевизор.

Выражение лица Ирмы осталось невозмутимым. Замешательство Анны усилилось. Стоило ли ей солгать, что она любила Монику, или лучше вместо этого признаться, что она не смогла бы сестру и пальцем тронуть? Было ли это правдой? Когда-то давно это действительно было так, но в последнее время Анна часто задумывалась о том, насколько легче ей жилось бы без Моники.

— У вас есть адвокат? — Ирма медленно жевала жвачку, ее челюсть двигалась, как у коров, которых они только что видели на пастбищах.

Анна отрицательно покачала головой.

— Я не знала, что он мне понадобится.

— Теперь знаете.

Ирма с любопытством рассматривала ее. Анна знала, что не похожа на типичного подозреваемого в убийстве. Она была одета в темно-синюю юбку с бледно-голубым верхом, уши украшали золотые серьги-гвоздики, а шею тоненькая золотая цепочка — единственные украшения Анны, — и она скорее походила на человека, направляющегося на собеседование по приему на работу.