Эйлин Гудж - Чужое счастье

Анна почувствовала, как напряжение отпускает ее. Что бы ни случилось, она была счастлива. Впервые в жизни Анна знала, что значит засыпать в объятиях человека, обожающего и оберегающего ее, как лесополоса защищает верхний слой грунта от разрушения.

Детектив Берч, похожий на разъяренного быка, был первым свидетелем обвинения. Он предоставил снимки с места преступления, анализ отпечатков пальцев, а также впечатления, полученные им в доме, где произошло убийство, и еще электронные письма, изъятые из компьютеров Моники и Анны. Но хуже всего были результаты ДНК-экспертизы.

Следом за Берчем, чтобы прокомментировать эти результаты, был вызван эксперт — костлявый седой человек с козлиной бородкой, напомнивший Анне полковника Сэндерса после жесткой диеты. Судя по той резвости, с которой он ринулся к трибуне, и дружескому кивку, которым он приветствовал Шувальтера и его помощников, свидетель явно не был чужим человеком в зале суда.

— Доктор, назовите свое полное имя, — сказал Шувальтер, когда свидетеля привели к присяге.

Мужчина наклонился к микрофону и глубоким голосом, не соответствующим его внешнему виду, выкрикнул:

— Орин Уэбб.

— Кто вы по профессии?

— Я судебный эксперт.

— Как давно вы работаете в этой области?

— Немногим более тридцати лет.

Шувальтер повернулся к судье.

— Ваша честь, я хотел бы предложить доктора Уэбба в качестве свидетеля как эксперта в сфере анализа ДНК.

Судья оперся подбородком на согнутые в локтях руки.

— У вас есть возражения, мисс Толтри?

— Никаких — свидетель, по всей видимости, достаточно квалифицирован.

В голосе Ронды слышались почти что веселые нотки. Возможно, это удивило бы Анну, если бы Ронда не объяснила, что во время слушания был шанс оценить стратегию обвинения.

Кортрайт кивнул.

— Вы можете продолжать.

Доктор Уэбб протарахтел несколько научных терминов о непосредственном поиске и генетическом коде, а также о строении молекулы нуклеиновой кислоты, после чего предоставил детальный график того, что он назвал «многократными отражениями».

— Вы не могли бы объяснить, что это значит, так, чтобы вас поняли неспециалисты, — Шувальтер указал на график, установленный на стенде, на котором виднелись ряды плотно прилегающих линий, похожие на штрихкод.

— Ну, это как светокопия. Мы пытаемся установить сходство между двойными паттернами определенного размера; в таком случае, от одного до трех нуклеотидов… — свидетель осекся и, откашлявшись, слегка улыбнулся. — В общем, это значит, что вероятность того, что ДНК из-под ногтей жертвы совпадает с ДНК обвиняемой, составляет девяносто восемь целых и девять десятых процента.

По битком набитому балкону прошелся глухой ропот, словно всплеск напряжения. Послышался яростный скрип карандашей о бумагу — это судебные художники спешили запечатлеть сцену.

Анна прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы не заплакать.

Далее последовало обсуждение техники и вероятности, после чего Шувальтер выложил свою козырную карту: увеличенное изображение фотографии, сделанной в день ареста Анны.

— Доктор, — спросил он, — на ваш взгляд, может ли ДНК, о которой вы говорили, происходить отсюда ? — он указал пальцем на едва зажившие царапины, заметные на увеличенном фото руки Анны.

Ронда вскочила на ноги.

— Протестую, ваша честь! Это провокация.

— Принимается. — Кортрайт сурово посмотрел на самодовольно улыбавшегося Шувальтера. Он добился своего.

Когда пришла очередь Ронды приступать к перекрестному допросу, она уверенно подошла к трибуне для дачи показаний, стуча каблуками о поцарапанный дубовый пол.

— Доктор, есть ли способ определить, относится ли ДНК, о котором вы говорили, к моменту смерти жертвы или же, может быть, к более раннему времени?

Свидетель заколебался, и его взгляд метнулся в сторону Шувальтера.

— Сколько-нибудь точно нет.

— То есть это может быть результатом другого инцидента, произошедшего ранее в тот же день?

Эксперт нахмурился и начал теребить козлиную бородку.

— Ну, учитывая обстоятельства, было бы разумнее предположить…

Ронда не дала ему закончить.

— Доктор, это не игра в предположения, — сказала она с улыбкой, вместившей все тепло кондиционера, включенного на полную мощность. — Я спрашиваю, можете ли вы с уверенностью утверждать, что эта ДНК относится к моменту смерти?

— Нет, — недовольно признал он.

— Спасибо, доктор, это все.