Кришан Чандар - Голос сердца

И вдруг оба вздрогнули. Полог шатра приподнялся, и на пороге появилась Лачи. В руке ее блестел серебряный кинжал, а ее темно-зеленые глаза сверкали от ярости.

— Кто меня продал?

Риги, Маман, Дамару — все молчали. Риги переступал с ноги на ногу, Маман старался не встретиться с Лачи взглядом, а Дамару удивленно уставился на нее, но никто не произнес ни слова. Молчание нарушила Каули:

— Женщин, лошадей и землю всегда продавали. Тебя купил сардар Дамару.

— Лачи, я заплатил за тебя триста пятьдесят рупий! — шагнув к ней, сказал Дамару.

— Не подходи ко мне! — крикнула она, размахивая кинжалом. — Мать! Верни деньги сардару!

Каули только захохотала в ответ. Ее смех пронзил сердце девушки, как отточенная стрела. Она вдруг замолчала. Потом решительно направилась к Дамару, подошла вплотную и, вертя кинжалом у него перед носом, сказала:

— Ну что ж, унеси меня, если посмеешь и сможешь. Но сама я никогда к тебе не пойду, потому что мне противно твое длинноносое лицо страуса!

Дамару весь затрясся от злости, подхватил ее на руки и понес. Лачи билась в его руках, поблескивал ее кинжал. Он не смог ее удержать, и девушка удала. Кинжал отлетел в сторону и воткнулся в землю. Лачи хотела его поднять, но тут подскочил Маман, оттолкнул ее, и Лачи вновь оказалась в цепких руках Дамару. Изловчившись, она выскользнула и побежала. Он догнал ее и несколько раз ударил кулаком. Она упала. Он схватил ее за волосы и поволок по земле. Лачи рванула его руку, и Дамару свалился на нее. Извиваясь всем телом, она высвободилась из-под него, вскочила на ноги и, уперев руки в бока, крикнула с насмешкой:

— О, мой сардар! Встань и унеси меня в свой шатер!

Сердце Дамару стучало, он тяжело дышал. Дрожа от бессильной ярости, он снова шагнул к Лачи. На этот раз она не сопротивлялась. Он боязливо поднял ее на руки и понес к своему шатру. Он прошел уже половину пути, но Лачи опять ловко выскользнула у него из рук и побежала назад. Дамару погнался за ней, настиг, но тут Лачи внезапно кинулась ему под ноги, и он грохнулся на спину, а ноги его взлетели вверх. Кое-как он поднялся, отряхнулся и, словно взбесившаяся обезьяна, с криком и визгом набросился на девушку. Но она яростно отбивалась и повалила его на землю. Дамару совсем обессилел. Он лежал на спине и шумно дышал. Лачи протянула руку, помогла ему встать, а сама села у его ног и опять крикнула с издевкой:

— О, мой сардар! Унеси меня в свой шатер!

Дамару взмахнул ногой, чтобы ударить ее, но Лачи откатилась в сторону, и он, не устояв на ногах, растянулся на земле. Лачи хохотала. Теперь вместе с ней смеялись и Маман, и его жена. Это привело Дамару в ярость. Он крикнул:

— Вы получили с меня триста пятьдесят рупий! Отдайте же мне Лачи или верните деньги!

— Деньги я не верну, — сказал Маман.

— Ты получишь Лачи, потерпи немного, — сказала Каули.

— Ну нет, обо мне не мечтай, ты получишь обратно свои деньги, — сказала Лачи.

У Дамару ныли руки и ноги. Морщась от боли, он простонал:

— Черт вас возьми! Так верните же мне деньги!

— Деньги ты не получишь, — спокойно заметила Каули.

— Тогда отдайте мне Лачи!

— Меня ты тоже не получишь! — сказала Лачи.

— Ну, если так, заявлю обо всем на панчаяте [35] Панчаят — совет старейшин. , и вас прогонят из табора!

Для цыгана быть изгнанным из табора — непоправимое несчастье. Маман тихо сказал жене:

— Надо вернуть ему деньги.

— Ни за что! Кто же еще даст нам триста пятьдесят рупий за эту негодяйку?

— Мама, но ведь я твоя дочь! — воскликнула Лачи.

— А хоть бы и так! Нет, денег я не верну. Порядочные люди, заключив сделку, не расторгают ее. Сделка есть сделка.

— Верно! Сделка есть сделка, — подтвердил Маман. — Мы продали тебе дочь. Ну и забирай ее!

— Но как я ее заберу? — беспомощно проговорил Дамару.

Лачи захохотала:

— Как хочешь, так и забирай, мой сардар!

— Замолчи, дочь свиньи! — злобно крикнул Дамару.

Но он тут же постарался взять себя в руки и заговорил спокойно:

— Слушай, Лачи, решай сама, что я должен получить — тебя или деньги. Как скажешь, пусть так и будет.

Темно-зеленые смеющиеся глаза Лачи стали серьезны. Она взглянула на суровые лица матери, дяди, перевела взгляд на Дамару, и ей стало его жаль.

— Успокойся, — сказала она, — свои деньги ты получишь обратно.

— Но когда?

— Не позже праздника весны.

— Но ведь до весны еще три месяца! А до того времени?

— Ну, если хочешь, я буду выплачивать тебе долг по частям.