Барбара Бреттон - А может, в этот раз

***

Кристина стояла на краю самодельной танцевальной площадки, выстроенной вблизи старого дома для работников, и наблюдала за тем, как мама и папа кружатся под музыку, доносящуюся из главного дома. Годы ничуть не убавили красоты ее родителей, лишь сделали более явной их любовь друг к другу и ""окружающему их миру.

Кристина, скрестив на груди руки, отошла в тень, освобождая место братьям и сестрам, их женам, мужьям и детям на танцевальной площадке. Женщины были в платьях с пышными юбками самых разных ярких цветов, мужчины в полном боевом наряде по всем традициям Дикого Запада.

- Ты тоже должна быть там, Кристина.

Кристина вздрогнула, услышав за спиной голос Джо.

Он подошел ближе. Она чувствовала тепло его тела, его запах, такой знакомый, такой волнующий, словно часть его самого, того Джо, память о котором она хранила все эти годы, пока они были в разлуке.

Все эти глупые, впустую потраченные годы.

- Они все желают видеть тебя там. Его рука легла ей на талию.

- Они даже не знают, что меня там нет.

- Не правда. Ты одна из них, Кристи.

- У меня проблема, - сказала она, вздохнув. - Мне не с кем танцевать.

Его смех вызвал в ней дрожь, ту дрожь наслаждения, которая начинается с нервных окончаний на коже, а затем охватывает все тело. Кристина качнулась в такт музыке.

- Мы всегда были с тобой хорошей парой.

Она повернулась, чтобы что-то сказать ему, но слова замерли на ее губах. Это было словно во сне, когда стоишь посреди вращающейся вселенной и перед тобой на бешеной скорости проносится что-то, о чем, быть может, ты мечтал всю жизнь, и ты хочешь схватить то, что кажется тебе ближе и дороже, но никак не можешь.

Мгновение назад она стояла на краю пропасти, а теперь уже кружилась в танце в объятиях того единственного мужчины, которого действительно любила. Магический круг, казалось, разомкнулся ровно настолько, чтобы впустить их двоих. Они смотрели друг на друга, и их смех уносился в ночное небо.

Она была частью этой земли, покрытой красновато-коричневыми невадскими холмами, и частью этого народа. В самых потаенных уголках своего сердца она хранила все, что знала об их мечтах и надеждах. Их кровь текла в ее жилах. Она могла объездить из конца в конец всю землю, но так и не найти людей, которые больше бы любили ее... или места, где была бы более желанна.

- О нас будут болтать всякое, - сказал Джо, кружась с ней в танце под луной.

- Мне все равно, - ответила Кристина, положив голову ему на плечо. Она чувствовала себя счастливой в объятиях Джо, на этом ранчо, в окружении своей семьи и друзей юности. Она знала, что вечно это не продлится, что каким бы сильным ни было волшебство, оно рассеется перед рассветом, но это было уже не важно. Этот момент, это чудо стоило того, чтобы пережить все, что бы ни случилось после.

Кристина не знала, как долго они танцевали. Она не замечала, как бежит время. Ничего не имело значения, кроме его сильных рук, громких ударов его сердца, уверенности, что их обоих несет куда-то и она не в состоянии остановить это стремительное движение.

Около полуночи праздник обрел второе дыхание.

Всех позвали домой перекусить горячим бифштексом, яйцами и хлебом домашней выпечки.

- Я не голодна, - сказала Кристина.

- И я не голоден, - сказал Джо.

Обменявшись взглядами, они, не сказав ни слова, покинули освещенный фонарями круг во дворе и скрылись в тени. Кристина споткнулась о камень, и Джо подхватил ее, чтобы она не упала. Она всем телом прижалась к нему, впитывая его тепло и его силу, положив руку к нему на грудь.

Из дома до них донесся веселый смех. Луна, скрывшись было за небольшим облаком, появилась вновь, заливая землю серебристым светом. Они направились к амбару, неясные очертания которого вырисовывались в тени густого кустарника.

- Наконец-то одни, - сказал Джо, когда они вошли в прохладное помещение. Кристина очень хорошо знала эти интонации, и ее охватила невольная дрожь.

- Я не хочу разговаривать, - с трудом выдавила она.

- И я.

Он прижал ее теснее.

Она слилась с ним, прижавшись к нему, целуя его в шею, в лицо, в ухо. Я люблю тебя, думала она. Я никогда не переставала тебя любить, все эти годы. Она хотела сказать ему. Она хотела сбросить последние доспехи, чтобы они с треском упали на пол, так, чтобы он увидел скрытую за ними правду, и кинуть свое сердце к его ногам.

Он убрал ее волосы с лица и прижался лицом к ее шее. Тепло потекло по телу, жар прокатился по рукам, по ногам, по груди и животу. Вот о чем были ее мечты, вот что значит, когда все в тебе живет, каждая клетка, каждый нерв.