Лора Флоранд - Француженки не заедают слезы шоколадом

Но самое плохое заключалось в том, что она, кажется, до сих пор не научилась справляться с работой. И не могла возложить ответственность за это ни на кого, кроме себя.

– А зачем тебе ехать в Калифорнию?

Сара охватила руки пальцами и до боли сжала их.

– Там моя семья.

Сказав это вслух, она почувствовала тоску по дому, к которой примешивалось какое-то неясное беспокойство. Она боялась лишиться той точки опоры, которую обрела, когда наконец-то получила право делать что-то настоящее в кухнях – и поняла это. И еще боялась потерять ту уверенность в себе, которая помогала ей добираться до дома пешком по ночным парижским улицам.

– У тебя крепкие связи с ними?

Он, кажется, озадачен? Но почему? Он сам крепко связан со своим шефом и командой. Ему так и не удалось расстаться с ними, даже после победы в конкурсе Meilleurs Ouvriers de France .

Сара кивнула. Иногда она слишком привязана к семье, настолько, что не может двигаться или быть собой. Когда она во второй раз сошла с самолета в Париже и отправилась в Culinaire , то чувствовала себя такой гордой, что перехватывало дыхание. Пришлось прилагать усилия и дышать глубоко. Она даже удивлялась, как можно делать такие огромные вдохи.

Патрик нахмурился и немного наклонился вперед. На одну фантастическую секунду Саре подумалось, что он собирается проскользнуть в такси следом за ней, и ее сердце замерло. Впрочем, все ее тело замерло, сжались даже пальцы ног и мышцы между бедер. Он не мог сесть с нею в такси. Иначе все говорили бы об этом в баре, знали бы, что произошло, и если бы Патрик был в настроении для пустякового секса с ней, чтобы отдохнуть вечерком, то оказались бы правы.

Даже если она ненавидит его. Даже если он только что подрался из-за другой женщины.

Но Патрик обернулся, взглянул на бар и отступил со своей легкой ухмылкой.

– Bonne nuit [28] , Sarabelle. – Он подмигнул. – Не волнуйся, если проснешься поздно из-за снов обо мне. Я тебя прикрою.

Он закрыл дверь такси и направился к бару.

Само собой разумеется, Патрик ей приснился, но потребность ненавидеть его разбудила ее рано утром и выгнала из кровати.

– Как, ты еще здесь? – следующим утром спросил Патрик Люка, когда остановился перед доской объявлений в кухнях. Семь тридцать, черт. Если они продолжат в том же духе, то будут начинать работу раньше булочников.

«Прекрасное – результат самоконтроля» – этот лозунг главенствовал на доске объявлений. Еще бы, любимое высказывание Люка. Насвистывая себе под нос, Патрик вытащил распечатку найденной в Интернете фотографии и прикрепил ее рядом с другими, висевшими на доске объявлений. Все они представляли собой встречи Люка и Саммер, на которых делали свои состояния папарацци. На новой фотографии была снята драка Люка и Патрика. Ухмыляющийся Патрик и свирепый дикарь Люк, а позади них – благодаря фотошопу – смутным очертанием виднелось великолепное лицо Саммер Кори.

Из-за того, что Патрик чересчур побаловал себя пивом после того, как Сара покинула бар вчера вечером, он сам не понял, как сделал большую ставку на то, сколько времени ему понадобится, чтобы вывести из себя Люка и заставить его содрать с доски растущую коллекцию фотографий Люк – Саммер.

– Поговорю-ка я с Саммер, – покачал головой Патрик. – Нельзя же вселить в человека надежду, уволив тебя, а затем запросто все отменить. Ведь у меня уже давно готово собственное меню для этого ресторана, разработанное до мельчайших подробностей.

– Ты мог бы просто отравить меня, – сухо сказал Люк. – Упрости ситуацию.

Патрик сделал вид, что серьезно обдумывает это предложение, и покачал головой.

– Нет, намного веселее попасть на вершину, ничего не делая, – заключил он твердо. – Да, кстати, ты смотрел на нашу владелицу отеля в последнее время? Или ты на самом деле слишком высокомерен, чтобы хоть немного повернуть голову?

После таких слов Люк, конечно же, повернул голову и посмотрел на Патрика так, что Сара невольно дотронулась до своей шеи, будто должна была удостовериться, что ее голова все еще на плечах. Да уж, лучше пусть он так смотрит на шею Патрика, чем на ее. Шея же Патрика выдерживала режущий взгляд Люка столько раз, что Патрик лишь рассмеялся, не отводя своего взгляда от доски.