Диана Эпплярд: Дом: основной инстинкт?

— Вот так. — Я быстро собрала все кусочки, которые теперь не смог бы опознать даже Шерлок Холмс. — Ребекка ничего не узнает.

Перед тем как обменяться подарками, мы с Майком сидели на кухне, ели устриц и пили шампанское. Было тихо.

— Я тебя люблю, — сказал он и взял меня за руку. — Ты счастлива?

— Кажется, — осторожно сказала я, стараясь не смотреть ему в глаза. — Я начинаю чувствовать себя лучше.

Он прекрасно знает, что ему еще долго придется мне доказывать, что я не зря разрешила ему вернуться. Даже сейчас, в эту благословенную, волшебную рождественскую ночь, я знаю, что какая-то часть меня больше никогда не будет принадлежать ему. Осознание того, что мне не нужен Майк, чтобы почувствовать себя целой, делает меня сильнее. А вот он стал уязвимым.

— Но, — я налила себе еще шампанского, — я думаю, мне нужно найти работу. Конечно, не на полный рабочий день, но я не собираюсь заниматься только домом. Я не хочу становиться матерью-профессионалкой. Я в состоянии справляться и с домом, и с работой.

— Что?

— Мне нужно разговаривать с людьми. Но я хочу сама решать — с кем и когда. Я не собираюсь становиться фанатиком работы и карьеры.

— Как я.

— Тебе это нравится. А я уже это переросла. Для меня карьера больше не имеет значения.

— Как ты думаешь, ты когда-нибудь решишь вернуться на свою старую работу в Би-би-си? — Майк дипломатично не продолжил, но я мысленно добавила: «если нам понадобятся деньги».

— Наверное. Когда дети станут старше. Если мы окажемся в безвыходном положении. Но я не вернусь туда навсегда. Впервые за последние семь лет я чувствую себя самой собой. Я хочу просто быть. Мне совершенно не хочется постоянно думать о том, какой я должна быть. Я сыта по горло тем, что приходится жить с оглядкой на других, заботиться о том, что подумают о тебе люди. Теперь я буду сама решать, что мне нужно. — Я подняла бокал с шампанским и посмотрела сквозь стекло на Майка. Мне нужно было сказать ему еще кое-что. — Нас ждут перемены.

— Перемены? — Майк слегка приподнял брови.

— Перемены, — я говорила с уверенностью, какой никогда раньше в жизни не испытывала.

Раньше я всегда боялась расстроить или разочаровать Майка. Я бы сделала что угодно, лишь бы он не сердился. Я всегда шла на компромисс, особенно если речь шла о его свободном времени. Раньше было не важно, что я уставала так же, как и Майк, что я занимала не менее ответственную должность, чем он. От матери мне передалась уверенность, что мужчине обязательно нужно свободное время. Время, которое он может провести вдали от жены и детей, с его собственными друзьями. Женский удел — вести две жизни. От меня все ждали, что я должна одинаково хорошо справляться и с работой, и с семьей. Это была цена, которую я платила за право быть работающей матерью. Я была жадной женщиной, которая хотела получить сразу все, и мне пришлось за это расплачиваться.

Теперь же мне было совершенно ясно, что я была полной дурой. Женщинам, которые работают, нет никакой необходимости загонять себя до смерти, чтобы доказать, что они идеальны во всем. Нужно просто найти работу, которая дает больше свободного времени, и перестать извиняться за те вещи, которые мы не успеваем сделать. А если их мужья хотят, чтобы в семье было больше денег, что ж, они должны уметь помогать своим женам. Необходимо поровну разделить все обязанности. Как часто мужчины идут на это? Никогда!

Я устала мучаться. Устала следить, чтобы все вокруг были довольны. Мне надоело выполнять все прихоти Майка. Пришло время повзрослеть.

— Во-первых, — я сама удивилась той уверенности, которая звучала в моем голосе, — если ты сказал, когда вернешься домой, то либо ты приходишь ровно в это время, либо звонишь мне и предупреждаешь, что задержишься. Это свинство заставлять меня сидеть дома и гадать, во сколько ты придешь, чтобы съесть ужин, на приготовление которого я потратила свое время. Мои чувства важны не меньше, чем твои. Если ты не приходишь домой вовремя или не звонишь, то твой ужин отправляется в мусорное ведро. Понятно?

— Да, — Майк улыбнулся. — Я согласен.

— Во-вторых, когда ты дома, то детьми мы занимаемся оба. Если ты соберешься сыграть в гольф или посмотреть телевизор, сначала спроси, какие у меня планы. Я буду относиться к тебе так, как ты будешь относиться ко мне. Не надо думать, что с детьми все время буду сидеть только я. Я настаиваю на том, чтобы в выходные у меня было время заняться тем, чем я захочу.