Юлия Снегова - Карнавал страсти

— Прав, — тихо ответила Настя, она подумала, что всегда может прибегнуть к мощной поддержке своего отца, но это будет уже совсем не то. Она всего хотела добиться сама. — Ну хорошо, — спросила она, — а что, по-твоему, ждет меня в Италии?

— Да весь мир будет у наших ног! Конечно, сначала придется победствовать, но очень скоро, поверь мне, нас заметит какой-нибудь продюсер, мы запишем диск, мы будем выступать в модных клубах. Да ты знаешь, сколько музыкантов из России нашли признание именно на Западе. Да сколько ни кричат у нас о демократии, все равно настоящая свобода только там! Ладно, — уже тише произнес Сережа, — я ухожу в любом случае. Такую возможность я упускать не собираюсь. А ты как хочешь, мое дело предложить, а решать, конечно, тебе. Только не вздумай рассказать что-нибудь своему кавалеру. Спокойной ночи, — и Сережа удалился так же бесшумно, как и возник на палубе.

— Подожди, — крикнула Настя, но молодой человек уже растворился в черноте ночи.

Конечно же, эта ночь не могла быть для Насти спокойной. Спотыкаясь чуть ли не на каждой ступеньке, девушка спустилась в каюту. Мити не было. Небрежно брошенные, на его кровати лежали синяя футболка, алая концертная рубашка и маленький бубен. Сейчас они казались Насте обломками их прежней жизни, единственным, что уцелело после крушения. Она взяла рубашку и поднесла ее к лицу. Алый шелк впитал в себя запах ее любимого, такой до боли родной и знакомый, что у Насти защемило сердце.

«Конечно же, он никуда не поедет, — поняла она, — даже если я предложу ему сбежать с корабля независимо от Сережи, — а у Насти возникла было и такая шальная мысль, — он никогда в жизни не сможет расстаться со своей квартирой, со своими растениями, с вещами, накопленными за долгие годы. А я смогу? — спросила она себя и тут же ответила: — Да, смогу».

Ведь однажды Настя уже проделала нечто подобное, когда, ничего никому не сказав, сбежала из дома. А теперь ей надо будет просто повторить то же самое. И вдруг ей стало страшно. А что, если она привыкнет с чудовищной легкостью каждый раз расставаться со своим прошлым? Не приведет ли это к тому, что, оглядываясь, она будет видеть за собой лишь руины?

— Вот ты где, оказывается! — услышала Настя веселый голос Дмитрия. — А я тебя нигде найти не могу! Представляешь, я таки сделал Андрюху! Обыграл его вчистую на бильярде.

Настя слушала Дмитрия, видела совершенно детскую радость в его глазах, и ей становилось все грустнее и грустнее.

«Он выиграл партию в бильярд и теперь абсолютно счастлив, — думала она, — как мало ему теперь надо. А ведь Сережа, наверное, прав, как правы и Женя, и Миша. У Мити нет будущего, одно прошлое, состоящее из несбывшихся надежд. Поэтому он так не любит о нем вспоминать, равно как и говорить о будущем, в котором его ничего не ждет».

— Почему у тебя такое лицо? — спросил Дмитрий, внимательно глядя на Настю. — Что-нибудь случилось? Пойдем погуляем, посидим в баре на палубе. Пойдем, сегодня звезды совершенно невероятной величины.

— Пойди один, мне что-то не хочется, — сонным голосом протянула Настя, — наверное, я перегрелась на солнце. Я хочу пораньше лечь спать, ладно?

— Как хочешь, солнышко, — беззаботно ответил Дмитрий, — а я еще немного погуляю. — Он поцеловал Настю в щеку и вышел.

Очень скоро Настя поняла, что тоже не может оставаться в тесноте каюты. Ей казалось, что стены и потолок надвигаются на нее, делают и без того крошечное пространство еще меньше. Мысль о том, что она сейчас находится под водой, стучащей в мрачно чернеющий иллюминатор, страшно угнетала Настю. Она поднялась и, стараясь остаться незамеченной, пробралась на верхнюю палубу. Там она забралась в спасательную шлюпку, решив, что здесь-то ее уж точно никто не найдет. Насте нужно было очень о многом подумать.

Наверное, целый час Настя терзала себя, а потом неожиданно поняла, что, в сущности, решила все с самого начала. Да, она хочет сойти с Сережей на берег в Италии, оказаться в Риме, раствориться в этом вечном городе так, чтобы никто не отыскал ее следов. Она не может долго оставаться на одном месте, а жизнь в Италии будет следующим отрезком ее стремительного пути. В конце концов, она же не сжигает за собой мосты, она всегда сможет вернуться.

Из Рима она напишет родителям, решила Настя, и в письме честно или почти честно расскажет им обо всем. Они поймут, по крайней мере, папа и Антон. Папа, наверное, даже зауважает ее за такую самостоятельность и решительность. А мама? С мамой они встретятся где-нибудь на итальянском курорте, куда мама ездит каждый год.