Юлия Снегова - Карнавал страсти

Она спала очень крепко и изредка еле слышно всхлипывала во сне. А вот к Дмитрию сон идти отказывался. Дмитрий лежал и чувствовал, как желание постепенно разгорается в нем. Ведь он так давно не был близок с Настей, и виной тому была его проклятая болезнь. А сейчас он впервые чувствовал себя абсолютно здоровым, полным молодых и яростных сил. И теперь, как знак окончательного выздоровления и возврата к полноценной жизни, ему нужен был хороший и полноценный секс. Потому что те жалкие телодвижения, на которые он был способен во время болезни, назвать сексом можно было лишь с горькой иронией.

Настя так тесно прижималась к нему, что Дмитрий распалялся все сильнее и сильнее. Ему мучительно, до боли в висках хотелось овладеть девушкой немедленно, проникнуть в ее горячее лоно, впиться ртом в маленькие твердые соски. Некоторое время Дмитрий боролся с собой. Ему было жалко Настю, она выглядела сегодня такой усталой и измученной. А потом он решил, что не произойдет ничего страшного, если он просто легонько погладит ее.

Дмитрий осторожно высвободил одну руку и забрался к Насте под коротенькую футболку. Он порадовался тому, что Настя с презрением относилась к ночным рубашкам и спала всегда в футболке и трусиках. Впрочем, если бы на ней не было ничего, Дмитрий только бы порадовался.

Дмитрий почувствовал, что Настя похудела, и это распалило его еще больше. Нежное тело, тонкая прозрачная кожа, хрупкие косточки. Дмитрий ощущал себя дикарем, к хижине которого океан выбросил нежную беззащитную девушку.

Ладонь Дмитрия легла на Настин впалый живот, потом забралась под трусики, и Дмитрий погрузил пальцы в курчавую шерстку. Нет, он так больше не может. Он накрыл ладонью ее левую грудь, почувствовал удары сердца, которое билось раза в два, наверное, медленнее, чем его бедное, готовое выскочить из груди.

Тяжело дыша, Дмитрий теснее прижался к Насте и потерся о ее бедро своим восставшим членом. Это было все равно что поманить голодного зверя куском мяса. И тогда Дмитрий понял, что он во что бы то ни стало должен взять Настю. А сонная она возбуждала его еще сильнее, поэтому он постарается действовать как можно тише, до тех пор, пока это вообще возможно.

Дмитрий высвободился из Настиных объятий и осторожно снял с девушки трусики.

«Как можно так крепко спать? — поразился он. — Ведь так ее может во сне изнасиловать любой! Или она притворяется? Да нет, дыхание по-прежнему ровное. А какая разница, все равно скоро проснется».

Дмитрий опустил лицо, приник губами к Настиному лону и лизнул нежную влажную щель. Его ноздри широко раздувались, дыхание с хрипом вырывалось изо рта. От природы смуглый, черноволосый, с горящими глазами, он действительно сейчас больше был похож на представителя дикого племени, чем на жителя европейского города.

Дмитрий не мог больше тянуть. Он чувствовал, что еще немного, и он взорвется от желания, как бомба. Он застонал и перешел в наступление.

Настя проснулась от ощущения, что ее душат, какая-то тяжесть сдавила ей грудь, легким не хватало воздуха. Сначала она решила, что ей просто приснился один из липких ночных кошмаров и стоит ей стряхнуть с себя его клочья, как все пройдет. Настя с трудом разлепила веки и вздрогнула от ужаса. Ей показалось, что что-то огромное, черное навалилось на нее и с жуткими звуками хочет не то сожрать, не то задушить ее.

Настя судорожно задергалась, пытаясь высвободиться, но все ее попытки были тщетны. А потом она проснулась окончательно и поняла, что происходит на самом деле.

— Митя, ты что, с ума сошел? — пискнула Настя, как затравленный зверек. — Пусти, ты слышишь, пусти меня.

Но он не хотел ее слушать и впился Насте в рот своими большими губами. Настя чувствовала, как его язык сходил с ума там внутри, дергался и метался, словно больной пляской святого Витта.

«Да он взбесился, — думала Настя, — он как будто хочет сожрать меня всю без остатка. Ой, что это? Похоже, травник превратил этого ненормального в настоящего полового гиганта».

У Насти были все основания считать именно так. Она чувствовала, как огромная, неестественно твердая восставшая плоть Дмитрия рвется в нее. Насте сначала стало обидно за такое бесцеремонное вторжение, потом она пришла в ярость. Да как он смеет набрасываться на нее спящую, вероломно, без предупреждения, даже не приласкав перед этим. Ведь он не сделал ничего, чтобы Настя тоже возжелала этой близости.

В ярости Настя стиснула зубы и попыталась свести ноги вместе. Но все было бесполезно. Дмитрий с неумолимой силой рвался в нее. И вот уже Настя почувствовала, как нечто могучее и горячее проникло в ее лоно и с бешеной скоростью задвигалось там. Она и рада была бы игнорировать эти движения, но их яростный ритм захватил ее. А тут еще быстрые пальцы Дмитрия раздвинули ей ягодицы и играли, и терзали, и ласкали ее там. Очень скоро Настя стонала почти так же громко, как и ее неистовый любовник, ее зубы впивались ему в плечо, а ногти царапали спину, но он не чувствовал ничего, кроме яростного наслаждения.