Ксения Васильева - Западня, или Исповедь девственницы

Но они уже подошли к пансионату, огороженному резным чугунным забором, а за ним — аллеи чищеные, елочками обсаженные, и гуляет по этим аллеям куча вдовцов с толстыми кошельками. Лерка сказала, чтобы Катька осталась у ворот, скептически осмотрела Санька — можно ли его взять с собой в качестве носильщика, решила, что можно, сойдет. Ведь не мужем же она его будет представлять! Водитель, носильщик — не больше. И Лерка гордо прошла через проходную.

В вестибюле, бывшем приемном покое клинического санатория, было людно. Возможно, там и были вдовцы с тугими мошнами, но все они как-то соседствовали с разнообразными дамами — либо слишком молодыми, либо уродинами, что означало, что это — жены. Свободных Лерка как-то не приметила, но это ее не огорчило, тут не все, да и она баба не последней модели, узнает все, унюхает, разложит по полочкам.

Дали ей одноместный номер — полулюкс, денежки взяли — я те дам! Но не в курятнике же ей жить! На Санька никто и внимания не обращал — носильщиком, видно, и считали.

Он поднял ей вещи на шестой этаж, вошел. Лерка осмотрелась — цивильно! Тут же опробовала кнопки — работают! Пришла горничная, потом официант, дежурная по этажу. Лерка заказала хорошей водки «Стандарт» и ветчину запеченную. Санек только балдел. Вот те и уборщица!!!

Лерка это заметила:

— Ты че, думаешь, я всю жизнь полы мыла? Не-ет, дружок! Меня вся Москва знала. У меня все дамочки французские духи покупали! Вот так вот. Что почем — я знаю. Садись.

Санек присел на краешек бархатного кресла и подумал, что хорошо бы пожить так с Танюхой — ребята большие, сами справятся, а вот они получат от сынка денежки и приедут сюда вдвоем! Подумаешь, Лерка развыступалась! Санек тоже в ГДР служил, заграницу видел, и «висок» этих перепил цистерну! Но говорить ничего не стал, а четко решил, что получит деньги, приоденется, Таньку тоже и явится сюда на проживание, и никто слова ему поперек не скажет, будет он приказывать да денежками сорить. Они, что ли, хуже? Так со злостью размышлял Санек, а меж тем в номер принесли водку в красивой бутылке, ветчину, зелень, фрукты… Санек с Леркой дернули по рюмке и закусили. Санек потянулся за второй, но Лерка остановила — не надо, приди без запаха, ты че? Санек понимал, что она права, но очень хотелось выпить и, когда она пошла в нишу, переодеться, маханул зараз пару стаканов из-под воды — что эти рюмочки, кому они нужны, только добро по глотке размазывать.

Катька совсем замерзла, ждавши его, нос синий, и глаза на слезу тянут.

— Ты чего? — прикрикнул на нее Санек, и они побрели по заснеженным тропинкам к даче. Нашли скоро. Высоченный забор, и только крыша красная торчит вдалеке. Санек с упавшим сердцем постучал в калитку. Тишина. Хотел стучать снова, но Катька вдруг сказала:

— Папк, вон кнопочка сбоку, может, звонит? — Санек хотел было послать ее куда подальше — кно-опочка! — но смолчал и надавил на кнопку. Скоро подошли к калитке, и женский голос спросил:

— Кто?

Санек прокашлялся и невразумительно забормотал, что пришел от Марьи (забыл вдруг, как отчество, да так и оставил — Марья)… на работу — племянник.

Женщина за калиткой, молодая по голосу, помолчала, сказала: «Сейчас» — и видно, отошла. Они еще стояли. Наконец другой голос, старше, спросил:

— Вы от Марьи Павловны?

— Ага, — обрадовался Санек, — племянник я, с дочкой вон…

Калитка открылась, и в проеме увидел он высокую, видную из себя не старуху, но и не молодую женщину, черную, с большими глазами и высокими грудями — это Санек как специалист отметил, — внакидушку шуба, длинная, аж до пят. Женщина улыбнулась, а глазами так и стригла их обоих — то его, то Катьку. Катька даже попятилась и спряталась за отца.

— Проходите, проходите, — сказала женщина, — это вы ко мне. Мне нужны работники вот так, — и женщина резанула рукой по горлу. Была она веселая, вся играла, хоть и не молодая очень.

Они прошли за женщиной. Долго шли по тропке, кругом деревья в снегу — лес, ну лес, да и только. «Живут сволочи!» — подумал Санек, вспомнив свой огород, где задница об задницу трется!

Дом, двухэтажный, светился всеми окнами, хотя было и не поздно. Провела женщина их на террасу: абажур красный, стол, скамья широкая, стулья, плитка газовая, буфет резной, под ногами дорожка. Санек остановился, глядя на свои бахилы, но женщина замахала руками:

— Да вы проходите, у нас тут не очень-то, все равно мыть надо и на снегу дорожки чистить!

Ну, Санек и прошел, не зная еще, что дорожки эти чистить будет Катька. Не бесплатно, конечно…