Ксения Васильева - Западня, или Исповедь девственницы

Вот и сейчас Лерка сидела в старом халате и в полной тоске смотрела в окно.

Тут и раздался звонок. Лерка даже вздрогнула — кто бы это мог быть? Неужели сестра из Минска приехала? А у нее дома — шаром покати — поленилась вчера сходить в магазин, провалялась целый день на диване после уборки треклятой. Лерка крикнула: «Сейчас!» — и помчалась переодеться. Натянула приличный свитерок, надела брюки, мазанула по щекам и губам помадой, распушила волосы, с дивана и кресла прихватила бельишко и халат… Ладно! И пошла открывать.

Перед ней стоял сумрачный Санек, брат покойной Маринки, кровный папаша Сандрика. Лерка так ему обрадовалась! Скорее даже не ему конкретно, а свежему человечку, да еще Маринкиному брату!

Она бросилась к нему, как к родному, что Санек с удовольствием отметил — взыграло ретивое, и он с ходу решил, что сегодня останется у Лерки.

Поэтому суровость с него как рукой сняло, и он уже вполне веселый вошел в квартиру. Осмотрелся. Ничего. Однокомнатная, но не маленькая. Лучше, чем была у Маринки — Саньку там не нравилось — заставлено все, завешано, в комнате двинуться негде, а холл этот поперек себя шире. А тут — все, как надо.

Лерка засуетилась, заспешила:

— Сейчас в магазин сбегаю, вчера не успела…

Схватила из «стенки», из ящика деньги и побежала было, но Санек солидно остановил ее, дал тоже денег и сказал, чтобы она купила водки: на серьезный разговор Санек приехал. Лерка была счастлива: наконец-то жизнь, а не что-то неизвестно что. И помчалась со всех ног в магазин. Накупила всякой всячины. Бегала от прилавка к прилавку, старалась выбрать что получше, покрасивее — вспоминала при том все время Маринку: как та умела и купить, и приготовить, и уложить все красиво, да ведь у нее и посуда какая была!

Лерка уж сегодня расстарается, вспомнит все Маринкины советы и ее умение, и стол получится на славу — не ради Санька, а ради памяти Маринки. Да и Санек, по большому счету, мужик неплохой! Его бы отмыть да приодеть, и чтоб не попил недельку-другую… Тут Лерка себя одернула — дура все-таки она. Ну чего на чужого детного мужика глаз положила? Совсем ума лишилась. Но развлечься можно. Однако Санек упомянул: разговор какой-то… Да и у нее кое-что имеется сказать. Хоть Маринка и не все ей рассказывала, но все же… Например, Лерка знает, что Санек своего первенького уже давно схоронил. После неудачного визита Санька к Наташе Маринка решила с ним не связываться и через некоторое время сообщила, что помер сыночек-то… И еще много чего знает Лера!

Первую рюмку Лерка предложила выпить за упокой души Марины, не чокаясь. Санек кивнул и как-то почувствовал угрызения совести, что он-то, брат, и не подумал об этом. И стол какой! Такого стола он со времен гостеваний у Маринки не видел!

А Лерка выпила, загрустила и сказала:

— Господи, вот ведь недавно сидели с ней вместе, выпивали, говорили, и р-раз — нету человека. Кому понадобилось ее грохать? Хотя делишки там были темные… — Какие? Лерка, как и Наташа, старалась об этом не думать. «Меньше знаешь — лучше спишь…» Но все равно, Маринка добрая девка была, сочувственная…

Выпили они, Санек и Лерка, по второй — тоже за Маринкину память, и Санек решил, что пока не напился, надо заводить разговор — ведь ради этого он приехал — не ради же курей жареных да рюмки…

— Слушай, Лер, — начал он, отодвигая рюмку и думая о том, как половчее сказать. — Я к тебе с разговором. Вот ведь какое дело… Я ведь, ты знаешь, Маринкин единокровный братан. А квартира на нее записана и приватизирована. Значит, я — наследник, единственный.

Лерка хотела что-то сказать, но он остановил ее:

— Ты помолчи, послушай. Я ведь ходил в домоуправление. Там мне ихняя начальница, Аллой зовут, сказала, что надо идти в муници-па-ли-тет. Я и собрался, только девку свою хотел в квартире оставить — чего ей со мной таскаться… Стал дверь вскрывать, тут на меня и наехали. — Санек поведал Лерке свою печальную историю. — Вот так вот… Но я все равно это дело не оставлю. Надумал вот к тебе приехать, посоветоваться, ты же все тут знаешь. Не бойся, не в обиде будешь, если мы это дело сварганим.

Санек употел от такой длинной и умной речи — не давалось ему Маринкино умение вести разговор, уже не говоря об идеях, которыми она была полна.

А Лерка от души ржала. Чуть со стула не падала.

— Чем ты со мной делиться-то будешь? Колотушками и фингалами? Дурак ты, Санек, правильно Маринка про тебя говорила! Да в квартире той уж давно живут, может, парни те, но, наверно, кто повыше. Ты и не суйся туда.