Ким Уилкинз - Призрак острова 

— Что же это значит? — спросила я, раздражаясь из-за этой сверхъестественной логики, которая совсем не была логичной. — Как она может сообщить ему?

— Мы все его дети. Он может…

— Он может чувствовать… да, я знаю. Как укол.

— Если она достаточно сильно сконцентрируется, она может привлечь его внимание.

— Она могла это уже сделать?

— Нет, потому что я бы тоже это почувствовал.

— Тогда как мне остановить ее?

Скрипи смотрел на меня молча не меньше минуты. Его глаза округлились, а брови вздернулись кверху.

— Скрипи?

Он сел и скрестил ноги:

— Я думаю.

Я замолчала, дав ему время подумать. Холодный ветер гулял среди деревьев, и мне захотелось вернуться внутрь, в тепло. Я присела вслед за ним, и сразу же почувствовала, как ветер стал обдувать ноги под пижамой. Тогда я спустила с плеч куртку и натянула вниз.

— Знаешь, — сказал Скрипи, — я знаю ответ, но я не хочу этого говорить.

— Почему ты не хочешь сказать?

— Это тебя испугает.

— Я уже ко всему привыкла, и к страхам в том числе.

Он кивнул:

— Тогда я скажу, что есть только один способ остановить ведьму — это убить ее.

Я почувствовала волну сильной усталости, нахлынувшей на меня.

— Я должна убить ведьму?

— Это единственный способ.

Обхватив колени руками, я наклонила к ним голову:

— Как я убью ее?

— Так же, как она пытается убить тебя. Выкрасть у нее дыхание.

Я посмотрела на свои руки.

— Тебе нужно объяснить мне.

— Когда она прижимается своими губами к твоим, дыши очень медленно.

— Если бы это было так просто…

— Никто никогда не думал об этом, — сказал он. — Они паникуют и задерживают дыхание, давая ей возможность действовать беспрепятственно.

Я глубоко вздохнула и снова наклонила голову. Послышался хруст, и я ощутила его холодную руку, лежащую у меня на волосах. Я дернулась.

— Не бойся, Виктория.

— Я только хочу, чтобы Видар вернулся, — произнесла я. — Мы должны уехать отсюда.

Он сел в грязь рядом со мной и сказал грустно:

— О да, с каким бы удовольствием я тоже уехал, но я не могу покинуть остров, пока Один не скажет. Или пока не умрут мои сородичи, потому что только они виноваты в том, что я оказался здесь.

Я посочувствовала ему. Растянув куртку, я прикрыла его, и он с радостью придвинулся ко мне. Подавив в себе страх, я рассмотрела его вблизи. Возможно, он был не таким уж сверхъестественным. Просто я никогда не знала о существовании таких существ, и мне казалось, что их нет.

— Как ты научился разговаривать на моем языке? — поинтересовалась я.

— У меня был здесь друг. С тех пор прошло много лет. Он был ученый, как и ты, и научил меня языку. На котором ты тоже разговариваешь. Я пытался предостеречь его от ведьмы, пытался найти ему защиту…

— Это он, тот мужчина, который умер? — задрожала я.

— С тех пор в той комнате она выбрала себе место для охоты. Если бы ты испугалась, было бы намного сложнее. — Он встал и предложил мне руку.

Я позволила ему помочь мне подняться и стряхнула куртку.

— Мне страшно, — сказала я, — и я ничего не могу с этим поделать.

— Ведьма не так страшна, как Один, — сказал он с серьезным видом. — Напоминай себе об этом и дыши медленно. У тебя есть защита, которая поможет тебе остаться в безопасности.

Я кивнула.

— Да, — сказала я, — я буду дышать медленно.

Но сначала мне необходимо было уладить все с Магнусом.

Скромно одевшись и стараясь выглядеть раскаявшейся, я появилась перед дверью в его кабинет в восемь часов. Во что бы то ни стало мне надо было получить дежурство в эту ночь. Магнус поднял на меня взгляд, сидя за столом, и попросил Гарстена оставить нас наедине.

— Я прошу прощения, Магнус, — быстро произнесла я. — Я очень сильно сожалею, о том, что сказала и…

— Тогда зачем ты сказала это? — спросил он холодно, вставая передо мной и глядя на меня сверху вниз.

— Потому что я была пьяна, — сказала я.

— Это не оправдывает тебя. Алкоголь развязывает людям языки, но он не может заставить их сказать то, во что они не верят.

Я подняла на него глаза и сказала единственное, что пришло мне на ум:

— Магнус, вы были правы. Я ревновала вас к Марианне.

Тень улыбки появилась на его губах.

— Я понимаю.

— Попытайтесь все правильно понять. Это нелегко — видеть вас вместе. А когда я узнала, что вы отменили паром, чтобы задержать ее здесь…

Я опустила глаза.

— Мне нечем гордиться. — Мое лицо пылало от унижения и гнева, но я надеялась, что он расценит это как девичью застенчивость.