Виктория Борисова - Обычные суеверия

— Ну шо? Думаешь, самый умный? — мрачно спросил сержант и начал медленно засучивать рукава гимнастерки.

— Ну не здесь же! — капитан укоризненно посмотрел на него. — Видишь — Ленин висит!

Потом подумал и добавил:

— И дорожку ковровую запачкаем…

Его завели в какой-то темный закуток и стали бить — умело и старательно. Вадим и сам не понял, как получилось, что под пудовыми кулаками «отцов-командиров», размазывая по лицу слезы и кровь, он рассказал о том, кто ему помог.

Командир части собирался в том году поступать в академию, и скандал ему был совсем не нужен. Поэтому Вадима тихо перевели в другую часть, а Володя попал в Афганистан со следующим пополнением.

Вернувшись домой, Вадим не пытался его найти.

Он проснулся в холодном поту. Была глубокая ночь. Дрожащими руками Вадим долго пытался прикурить сигарету.

«Неужели такое теперь будет все время? А главное, почему я? Святым, конечно, меня не назовешь, но ведь другие-некоторые творили и не такое. И ничего, хорошо жили, сладко ели, крепко спали. Или, может, не так уж и крепко? Может, они тоже видят кошмары и зовут маму по ночам? А утром встают и отправляются творить то же самое…»

Помаявшись еще немного на липкой от пота простыне, Вадим понял, что заснуть все равно не удастся. Посмотрел на часы — половина четвертого, до утра далеко. Что делать-то, а? Здравая часть рассудка говорила, что надо бы все выяснить. Может, еще жив-здоров Володька, а все видения — только плод больной фантазии.

Вадим включил свет и долго рылся в ящиках секретера, пока не разыскал старую записную книжку в потертой кожаной обложке. Надо же, сохранилась, и при переезде не выбросил… Вадим переворачивал пожелтевшие обтрепавшиеся листочки, и странно было прикасаться к ним, будто действительно вернулся в прошлое. Вот и Володькин адрес и телефон, выведенный его размашистым, летящим почерком. А внизу страницы зачем-то нарисована смешная улыбающаяся рожица… Неужели правда его больше нет? Вот страничка осталась, а его — нету?

Эта простая и безжалостная мысль привела Вадима в такое волнение, что даже руки задрожали. Он уже потянулся к телефону, но в последний момент передумал. Рано ведь еще совсем, спят все, наверное. И вообще… Лучше уж самому приехать.

Вадим старался до мельчайших деталей вспомнить все, что Володя когда-то рассказывал ему о себе. Институт… Девушки… Папа с мамой… Точно, у него родители пожилые, уже тогда были пожилые, а сейчас, наверное, совсем старенькие. Если Володя действительно погиб, надо им чем-то помочь — денег подкинуть, лекарства купить, продукты или что там еще старичкам нужно. Не называя себя, конечно, инкогнито так сказать. Вадим представил себе, как появится в жизни незнакомых людей эдаким загадочным графом Монте-Кристо, и на душе стало немного легче. Может, тогда все кошмары закончатся?

И Катю надо постараться найти. Найти, поговорить, вымолить у нее прощение… Может быть, даже жениться на ней, чтобы попытаться загладить свою вину. И пусть столько лет прошло, не может быть, чтобы не простила. «Я ведь первый у нее был!» — вспомнил Вадим. В самом деле, первый. Не даром ведь говорят, что старая любовь не ржавеет. Вряд ли, конечно, Катя жива, но вдруг…

А главное, в церковь надо обязательно. Что там — покаяние, пожертвование на храм или что другое. Вон сейчас все бывшие коммуняки дружно постные рожи корчат и в церкви со свечками стоят. Некоторые даже храмы восстанавливают — оч-чень, говорят, богоугодное занятие. А скажи им завтра, например, ислам принять — всем скопом побегут обрезание делать.

Так, может, все-таки спасает не крест, а вера? Ладно, съездим, а там посмотрим. Как говаривал когда-то отец всех народов, «попитка не питка, верно, товарищ Берия?»

Вадим с трудом дождался наступления утра. На работу не поехал — уже созрел четкий план действий, и просто сил не было откладывать его выполнение. Вадим сразу же отпустил Рината и сам сел за руль. Значит, сначала — на Первомайскую, потом — в Черемушки… Он на всякий случай сверился с картой. Пробки, конечно, полдня отнимут, но куда же от них деваться! Главное выяснить все, наконец расставить все точки над «е», как выражается Данилов после третьей рюмки.

Но поиски успехом не увенчались. В Катиной квартире давно жили другие люди, которые о прежних жильцах ничего не знали и знать не хотели, тем более что квартира уже сменила не одного хозяина. Смутное время, ничего не поделаешь.